Ее нежный язычок осторожно скользнул по его нижней губе, и Герман не выдержал. Он резко обхватил девушку одной рукой за талию, а второй за затылок, и напал на ее губы с жадным поцелуем.

Все вокруг захлопали. Кто-то даже присвистнул. От мужчин послышались одобрительные шутки. Женщины и дети захихикали. Лина подумала, что этот момент еще долго будет преследовать ее в кошмарных снах.

Но Герман никого вокруг не замечал, он еще сильнее прижал ее к себе и начал хозяйничать языком у нее во рту и делать такие неоднозначные движения, что у Лины внутри опять что-то перевернулось, и бухнулось прямо вниз живота, растекаясь болезненным теплом. Но не успела она возмущенно пискнуть, толи от того, что произошло с ней, толи от того, что творит Герман на глазах у стольких людей, она и сама еще не поняла, как он тут же прервал поцелуй. А затем, отстранившись, но, не убирая руку с ее талии, повернулся к девушке с телефоном, и, вынув бумажник из кармана, вытащил пятитысячную купюру.

– У меня нет сдачи, – начала было девушка, но Герман не дал ей договорить.

– И не надо, – хмыкнул он, – я же слышал, что ты четыре кадра сделала.

Он забрал из рук девушки телефон, пока она убирала деньги, и тут же в несколько манипуляций отправил фотографии к себе на почту, а затем стер их и их следы.

– Держи, и спасибо!

Он быстро подмигнул ей, и повел Лину к кассе. Оказывается их очередь уже подошла.

Лина пребывала в каком-то странном состоянии. Внизу живота все еще тлело что-то горячее, а мозг так вообще работал с трудом. Однако Герман чувствовал себя вполне уверенно, даже успел посчитать, сколько снимков сделала девушка, а вот Лина в тот момент вообще кажется, находилась в другом мире.

– А что за фильм? – спросила она, все еще пребывая в растерянности, когда Герман подвел ее к их местам.

– Какая разница, я его все равно смотреть не собираюсь, – беззаботно ответил он, чуть толкнув Лину на диванчик.

Стоило ей сесть, как до нее дошло, что Герман взял самые последние места, да еще и на диванчике для двоих, а не на отдельных креслах.

– А что ты собираешься делать? – тихо спросила Лина, так как свет уже выключили, и на экране появились первые кадры.

– Сейчас поймешь, – прошептал он ей на ухо, и резко посадил к себе на колени, так что Лина от неожиданности охнула, и тут же прикрыла рот ладонью, чтобы вновь не привлечь к себе внимания.

Но на них никто и не смотрел, так как из колонок уже полилась громкая музыка рекламных трейлеров перед фильмом. Да и на последних двух рядах никого не было.

Герман отобрал из ее рук куртку и бросил рядом на сиденье, чтобы не мешалась.

Лина попыталась вырваться, но руки Германа были, как стальные канаты. Он держал ее очень крепко.

– Не дергайся, – опять шепнул он ей прямо в ухо, обдавая своим жарким дыханием, и осторожно прикусил нежную мочку, от чего у Лины вдоль позвоночника от самой шеи поползли теплые мурашки до самого копчика, а внизу живота стало болезненно жарко.

Одна рука Германа тут же скользнула к джинсам девушки, и одним движением он расстегнул верхнюю пуговку и замочек.

– Нет! – пискнула Лина, и схватила Германа за предплечье двумя руками, пытаясь остановить его руку.

Но она забыла про его вторую руку, которой Герман удерживал ее за талию. Он скользнул своей горячей ладонью ей под кофту и, добравшись до груди, резко сжал одно из мягких полушарий.

– Герман прекрати, – яростно зашипела Лина и заерзала у него на коленях, пытаясь слезть и убрать его руки от своих интимных мест.

– Ох, вот так да, поерзай еще, девочка, это невероятно возбуждающе, мой член уже дымит, – тихо проговорил он ей в шею, заставляя замереть на месте и опять залиться краской стыда.