— Усольцева, а портрет Наиля Ахметовича тебе зачем? Влюбилась? – слышу голос Вершининой и не сразу понимаю, о чем речь. Но уже поздно, и все смеются. А у меня внутри все от стыда горит. Чеерт, я же распечатала, как могла не догадаться из файла удалить. Как он вообще попал в рабочую папку. То же мне профессионал.

— А это, — нужно что – то быстро придумать. Даже Наиль уже напрямую на меня смотрит, удивленно. Поражено. Хотя нет. С насмешкой.

Я чувствую себя так, словно меня догола раздели и теперь смеются над складками жира. И пусть складок никаких нет, но все равно до боли неприятно. Словно все чувства и мысли рентгеном просветили.

Это все доли секунд, но кажется, я уже несколько раз сварилась в этом котле стыда и ужаса.

— А это наш самый лучший клиент, который успешно и уже много лет покупает для своей компании форму для своих уборщиков…

— И охранников, — подхватывает вдруг Наиль и встает, идет ко мне и встает рядом. Все нервные окончания накаливаются добела, а сама я даже пошевелиться не могу. Словно через стекло слушаю его горячую речь.

— Нет ни одной компании в Питере, да даже во всей России, где были бы более довольные своей формой сотрудники. Фирма, — он оборачивается, чтобы прочитать название выдуманного сайта. При этот вся аудитория смеется до колик. Глеб тоже, хотя по идее должен поддержать обманный маневр. – «Тех про» успешно и много лет делает наших сотрудников счастливыми. Так что ребятня, вскоре и каждый из вас может оказаться и на месте охранника, и на месте разносчика почты и воды, и даже на месте уборщиков. Тут самое главное не делать доклады как Усольцева и пропускать пары. И тогда место в нашей фирме вам обеспеченно.

Если секунду назад все смеялись, то теперь напряглись. Потому что шутки шутками, а на самом деле люди с высшим образованием, но ничего не понимающие в своей профессии, успеха добиться тут не смогут.

— А секретаршей меня возьмете? — не может не вставить свои пять копеек Вершинина, махнув своими длинными ресницами.

— Секретарша у меня женщина за пятьдесят, строгая и властная. Так что тебе осталось совсем немного подождать, когда ты сможешь стать такой же.

Она дует губы, но Наилю подмигивает, а я в очередной раз понимаю, что мне даже такой классной и креативной никогда не стать в жизни такого мужчины единственной.

Я говорю несколько заключительных слов, после чего сдаю печатный вариант Петру Сергеевичу, а сама тяну Глеба за парту.

— Ты прям круто придумала.

— Если бы он не поддержал, каждый бы думал, что я влюбилась в этого придурка.

— А ты не влюбилась?

— Ага-ага, а вчера ждала его на свидание, поэтому не ела.

Глеб сначала хмурится, а потом до него доходит, что я шучу, и он смеется.

«— Усольцева, Рамин, задержитесь», — говорит Петр Сергеевич, и мы перестаем смеяться, смотрим на него и на Наиля, что стоит рядом с ним. – Остальные могут быть свободны.

Все торопятся уйти, и только Вершинина идет медленно, плавно, не забывая смотреть прямо на Наиля. Господи, мне бы такую наглость, я бы со своими мозгами горы бы свернула.

— Господи, ребят, давно я так не смеялся. А видел, Наиль, как все напряглись, когда ты им работу уборщиков предложил. Шутить ты мастер.

— А чего шутить, не будут учиться, будут убираться за теми, кто умеет

думать. Отличный проект, кстати, — он поворачивает голову. Мы с Глебом как солдатики киваем.

— Спасибо.

— Да что вы как неживые. Когда – то Наиль был на вашем месте. Тоже лучший студент, тоже всем всегда чего – то доказывал.

— Хорош, Сергеевич, — затыкает преподавателя Наиль, а вот мне интересно. Может Кадыров и сейчас такой? Все пытающийся кому – то что – то доказать. – У тебя кстати осталась та бутылка виски. Хочу немного потрепать твою коллекцию.