Оборотень ухмыляется, но если бы не стертые в кровь ноги, пожалуй, я бы еще постояла минуту-другую.

– Какому дьяволу ты продала душу или, правильнее сказать, тело, чтобы оказаться в холдинге еще и подле моего отца?

Слова отрезвляют не хуже пощечины, и я не поскупилась, врезала.

К черту стертые пятки! У меня искры из глаз посыпались за этот удар правой! Ну какова же дура!

– Дура, – подтверждает он мои мысли и молнией бежит к холодильнику. Через секунду несет пакет замороженных овощей. – Дай руку.

– Да пошел ты…на хрен! Вали из квартиры!

Но мои слова пролетаю мимо, кажется, так и не успев дойти до его ушей. Он хватает меня за руку, причиняя дикую боль. С двух сторон кладет пакеты с гавайской смесью. Заставляет сесть на диван, а после этого еще умудрятся положить свою ладонь на мою коленку.

– Ты еще не свалил?

Похоже, его забавляет мой гнев, иначе какого дьявола он улыбается?

– Прекрати огрызаться. Я, по-твоему, железный?

– Ты вломился в мою квартиру! Унижаешь меня за то, что твоей отец решил подарить мне акции. Неужели ты ждешь, что я радостно повисну на твоей шее?

– Не пойму, когда ты успела спеться с моим отцом?

– Что значит, спеться? Думаешь, я с ним сплю?

– Конечно же, нет. Оборотень, у которого есть истинная не может изменять.

– Ты спросил, кому я продала свое тело, чтобы оказаться в холдинге? Или я ошиблась?

– Проверял тебя на эмоциональность.

– Серьезно? Проверил? – кричу я, а он, гад, пытается притянуть к себе и усадить на колени. Попытка вывернуться, дается тяжело. Дикая боль в руке заставляет согнуться и прижать руку к груди. Слезы хлынули из глаз. Прекрасно осознавая, как сейчас буду выглядеть с растекшейся тушью, спешу выпроводить Руслана из квартиры, но он булыжником засел на диване намекая, что так просто не уйдет.

– Да. Я мудак в очередной раз. Ты довольна?

Кидаю в него пакет с заморозкой. Он явно не ожидал, поэтому получил по морде заслуженно.

– Никому я не продавала свое тело!

– Нам многое нужно обсудить.

– А я не хочу ничего сейчас обсуждать. Но хочу, чтобы ты покинул квартиру, потому что я устала!

На самом деле это было не так. Я не хотела, чтобы он уходил. Но чего мне стоило произнести эту ложь, которая причинила боль нам обоим. Я поняла это по расстроенному взгляду, а он навряд ли понимает, насколько частиц раскрошил мое и без того хрупкое сердце. Каждое его действие и каждое слово настолько неосторожно, что без проблем ранит меня, а он словно не осознает, какую боль причиняет.

– Пожалуйста, Руслан. День и без того тяжелый был. Не утяжеляй остаток вечера своим присутствием. Или мне надо умолять, чтобы ты меня оставил?

– Не надо.

Невозмутимо встает с дивана и принуждает меня сесть на его место. Сам садится на колено и берет мою ногу. Я взвизгиваю, чувствую как кожа снимается вместе с обувью. И как бы ни старался Руслан снять аккуратно с меня туфли, я все равно разревелась. В совокупности сразу за все произошедшее. А он пусть думает, что слезы из-за сраных итальянских туфлей.

Сижу на диване, поджав ноги, а Руслан скрупулезно прикладывает к моим пяткам мокрое полотенце, вырывая из меня очередное ругательство. Широкая, горячая ладонь ложится на щиколотку и поднимается выше, на каждый его нажим полотенцем. И вот когда я хочу в очередной раз взвизгнуть от дискомфорта, он прикладывает свои губы к коленке и заставляет забыть физическую боль. Я даже не успела поймать момент, когда он налепил на мои пятки пластыри. И вообще, откуда он знает где они хранятся? Даже я была не в курсе.
Астархов ушел молча.И не важно насколько квартира заполнена роскошью. Он ушел и сразу стало пусто.