– Знаешь, а я в какой-то степени рада, что так все произошло, – голос дребезжит от шквала эмоций, рвущих меня изнутри. – Это… Это какой нужно было быть слепой, да нет, нет, одержимой любовью к тебе, чтобы не заметить, какой ты… Монстр. И вся твоя любовь. Все твои признания, они… они получается и гроша ломаного не стоят?!

Колкие мурашки побежали по телу. Непроизвольно передернув плечами, словно попыталась сбросить с себя неприятное ощущение, сковывающее тело.

Игнат, как каменная скала, угрожающе навис надо мной, гневно раздувая ноздри.

– Ну, ты и наглая, Ксюша. Хм, как ловко у тебя все получилось. Чисто сработала. Красавица. Профессионалка. Скажи, этому где-то учат? Разводить богатеньких дядек на деньги?

Игнат хватает горловину свитера, сжимая в кулак. Реагирую незамедлительно, так как ворот становится практически удавкой. Цепляюсь за запястья и повисаю на них.

– Отпусти, – сипло срывается с губ, глазами ошалело гляжу по сторонам в поисках спасения, но только сейчас почему-то замечаю, что вокруг нас пустынный двор заброшенных складов или… неработающего завода.

Игнат толкает меня, прижимает спиной к холодному кузову Майбаха.

Склоняется к моему лицо так близко, что я чувствую на коже его горячее дыхание.

– Ксюш, ты совсем меня не знаешь. Если ты вдруг решила, что можешь мою доброту к тебе и к Кире вот так просто обесценить, я тебе не позволю.

– Игнат, ты с ума сошел? Мне больно. Отпусти же меня. Я сказала ровно то, как я вижу всю ситуацию. Ты нашел себе женщину. Решил меня бросить… Так в чем дело? Уходи. Разводись. Зачем ты устроил все это?! Я не понимаю. Зачем все эти тесты ДНК? Для родителей? Для вашей тусовки? Не хотел в их глазах быть козлом, который бросил жену и дочь? Так?

Слезы бессилия текут по щекам. Чувствую себя маленьким зверьком, пойманным в медвежий капкан. Бьюсь бессмысленно в руках мужа, в надежде на то, что он меня отпустит. Но вместо этого… Игнат хватает меня за бедро, дергает край юбки вверх.

– Нет! – вонзаюсь короткими ноготками в его шею. – Не смей. Не смей ко мне прикасаться.

– Я буду трогать тебя, когда хочу и сколько хочу. Ведь по закону ты моя жена. Не так ли?

– Ты рехнулся? Игнат! Я… – муж жестким поцелуем затыкает мне рот, терзая грубо губы.

У меня шок проходит только тогда, когда Игнат, оторвавшись от моего рта, тяжело дыша, утыкается носом в шею. А ладонь тем временем нагло по бедру ползет вверх.

Мной обуревает страх. Под тяжестью его тела я не только пошевелиться, я дышать не могу. Изо рта вырываются короткие всхлипы.

– Ты не посмеешь, Игнат, – слова вырываются отдельно друг от друга.

Трепыхаюсь в руках мужа, но помешать я ему никак не могу.

– Хватит скулить, – всасывая кожу на шее и оставляя на ней кровавые подтеки от засосов, Игнат продолжает настойчиво мять меня горячими пальцами. – Даже не верю, что ты могла мне изменить, Ксюш, – совсем низким, вибрирующим басом произносит муж. Вдавливаясь в мой живот напрягшимся пахом. – Разве я тебя чем-то не устраивал? Я же старался…

Игнат меня совершенно не слышал. Он словно оглох.

– Какая же ты дура, Ксюша. Какая дура. Я ж тебе никогда этого не смогу простить, – бормочет.

А второй рукой, которой он сжимал ворот, ослабляет хватку и запускает пальцы под свитер, стискивает грудь.

Ненавижу его! За это все ненавижу!

Воспользовавшись хоть какой-то мало-мальской свободой, и пока его руки заняты, обхватила лицо мужа, дернула вверх. Руки мужа замерли. Он поднял на меня осоловелый от возбуждения взгляд:

– Игнат. Я беременна, – сухо, будто и не ожидала от себя такой откровенности, произношу, не спуская с Игната взгляда.