Беглецы долго плутали по лесу. Хотя Павел знал, что лесополоса длится всего два-три километра.

– Темно, ничего не видно. У меня есть фонарик на телефоне. Но если его часто включать, зарядка кончится. И мы не сможем позвонить Виктору. О, кажется, я налетел на какую-то изгородь. Сейчас посвечу, да, так и есть. Да здесь дачные участки! Пойдем вперед, затеряемся среди участков, чтобы нас не так просто найти было.

– А что, нас еще не оставили в покое, а если убьют? – встревожено спросила я.

– Не бойся, мы им живыми нужны. Убивать они нас не будут, это точно, успокойся, – он прижал меня к себе. – Дрожишь, как зайчик. А это даже романтично. Наша с тобой первая брачная ночь. Смотри, сколько звезд на небе, и все светят нам. Вот маленький домик, сюда и зайдем. В больших домиках они в первую очередь искать будут. Но это так, к слову, если будут искать. Тут открыто, заходи, и дверь закрываем. Крючок есть, это уже лучше. Хотя он нас не удержит, его одним ударом можно вышибить. Посвети мне. Да тут в углу лопата есть. Можно ее для чего-нибудь приспособить. Если полезут, обороняться ею будем. Да она тут не одна, другой дверь припрем, чтобы не сразу открыли. Люди едут в свадебное путешествие на море, на острова, а мы с тобой на старые заброшенные дачи. В этом есть что-то романтичное, не находишь?

6. 6

– Павел Иванович, сейчас не до шуток, мы молодожены, только фиктивные.

– Зови меня просто Павел, даже можешь ласково, Павлуша, как тетя. Теперь я твой муж, тебе можно, – он засмеялся.

– Я удивляюсь вашему спокойствию. Мы еще в опасности, все может быть, а вы шутите.

– Не каждый день я женюсь. Да при таких странных обстоятельствах. Тихо, слышишь, кто-то разговаривает. – Он прижал меня к себе и закрыл мой рот рукой. Разговор стал ближе, и мы стали разбирать слова.

– Они здесь где-нибудь, в каком-то домике прячутся, не иначе, – сказал один мужской голос.

– Давай по тише ори, а то спугнем их. Какой объект наш прыткий, из-под носа ушел. Но мы тоже не дураки, все равно найдем. Иначе нам несдобровать, – сказал другой голос. – Босс головы с нас снимет за то, что мы его прошляпили. Он такой куш упускает. И это его шмыга, не могла удержать мужика около себя! Вся империя перешла бы боссу. Он с ней шашни крутит. Но мне, кажется, как все это кончится, она ему не нужна будет. И мы останемся ни с чем. Нам большие деньги обещали, заживем по-человечески. Здесь все домики закрыты. А может, они не сюда пошли, а в другую сторону, чтобы мы их не нашли. Чего они сюда попрутся, тут можно каждый домик обыскать.

– Да, чего мы и делаем. Тут и за неделю не обыщешь такой большой участок, – голоса стали удаляться от них. Затем совсем их не стало слышно. Беглецы немного посидели так. Потом Павел убрал руку со рта Кати.

– Павел, ты что же, думал, что я орать буду? Я не дура подписывать самой себе приговор.

– Ты у меня молодец, дрожала только. Но ничего, все уже позади. Посидим немного, а потом приляжем. Мы на топчане сидим. Он узкий, ну как-нибудь разместимся.

Мы сидели целый час молча. Затем Павел набрал номер Виктора. Сказал, где мы находимся, и чтобы завтра утром рано он нас отсюда забрал.

– Теперь спать. С какой стороны ты ляжешь? Выбирай, Катя.

– С краю боюсь, я у стеночки. Мне много места не нужно, – я легла и затихла. Жаль, голова внизу, немного повыше бы, но ничего, и так пойдет.

– Я в углу какую-то рухлядь видел, может, она сгодится положить под голову, – он нащупал ворох какой-то одежды и положил на кровать. – Вот теперь поспим, если сможем. Ты как, Катя? – но она уже не отвечала, вырубилась девчонка.