Но почему? Они ведь дружили уже очень давно. Дочь скучала по Ульяше, пока та была в отъезде. Потом, когда она вернулась, девчонки стали не разлей вода…

А может, все проще, и Маргарита просто немного ревнует Улю к тому, что та сегодня как звезда вечера? Но Рита сама выбирает то, во что одеваться. И джинсы с футболками – ее желание, а не кого-то извне.

– Ага, сексуальная, – кивнула дочь и вдруг добавила совершенно спокойно: – И беременная от папы.

Я так и застыла соляным столпом. Что-что она сказала? Уля беременна от Юры?!

Взгляд мой метнулся к мужу. Сотников тоже плясал, но в стороне ото всех… На Улю он не обращал никакого внимания. Но зачем сейчас Рита так пошутила? Это ведь шутка, да?

– Уже месяц четвертый вроде, – так же ровно продолжила Маргарита.

Она говорила жуткие вещи, причем ей удавалось это сделать совершенно нейтральным тоном. И напоследок дочь приложила меня еще раз, сообщив подробности:

– Они стали спать почти сразу, как Уля вернулась. Сначала просто сексом занимались, потом она залетела. Так что не делай такие глаза, мама. Скоро Ульяна родит мне брата.

Оставаться и дальше в этом состоянии я не могла. Хотелось вскочить, схватить дочь за плечи и трясти, покуда она не скажет мне, что это просто такая ужасная, жесточайшая, но все же шутка.

– Рита… Рита, доченька… Что ты такое говоришь? – прошептала я, поднявшись из-за стола.

Стояла, опиралась на него ладонями, а сама дышала так тяжело и надсадно, словно только что пробежала кросс длиною в несколько сотен километров. Мне не верилось в то, что выдала Маргарита. Наша с Юрой жизнь ведь почти идеальная, мы даже не ссоримся в последнее время… А если какие-то скандалы и случались, то это было так давно, что уже перестало быть правдой.

Но зачем сейчас дочь выдумала все это? Для чего? Какие цели преследовала?

– Мам… Лучше я тебе глаза сама открою, чем потом для тебя это станет шоком, – произнесла Рита. – Сядь и выслушай.

Она никогда так со мной не общалась. Как с малопонимающим человеком, с которым нужно было говорить на другом языке.

Ноги подкосились, я устроилась на своем месте и снова выцепила взглядом Ульяну, что выделывалась на танцполе. Разве беременные на такое способны? Не должны поберечься, когда в животе ребенок?

– Папа действительно сказал бабушке Нине и деду Степе, что больше тебя не любит. Он готовит почву для того, чтобы уйти к Уле. Тетя Юна тоже в курсе, он и ей поведал, что любви у него к тебе не имеется.

Рита развела руками, мол, ну что тут сделаешь? А я прикрыла глаза, борясь с приступом дурноты. Юна и мать с отцом Юры знали? Но ведь к его родителям я относилась так же, как к своим. Если Маргарита мне не лжет, то меня настолько жутко предали они все?

– Мам… ты куда? – всполошилась Рита, когда я поднялась из-за стола и решительным шагом направилась к танцполу.

Ульяна уже перестала прыгать горной козой, и теперь стояла чуть в стороне. И смотрела на моего мужа так, что даже если бы сейчас я не обладала знаниями, которые мне выдала дочь, у меня бы появились подозрения.

– Мама!

Рита догнала меня и схватила за локоть. Я обернулась к ней, глядя с непониманием. Потому что Маргарита наверняка боялась. Того, что я прямо сейчас устрою скандал и разгоню эту шайку-лейку ко всем чертям.

– Мне не нужно было тебе говорить сегодня! Просто Улька меня выбесила своим выпендрежем! Мама, подожди! Не порти мне праздник! И папин партнер – ты же не хочешь, чтобы он узнал всю эту грязь? А бабуля с дедулей?

Она кивнула в сторону моих родителей, и пыл мой поутих. Но не настолько, чтобы засовывать куда поглубже желание разобраться с тем, что у меня в голове никак не укладывалось.