Лагерь я нашел практически сразу, но, кроме разочарования, эта находка почти ничего мне не принесла. Остатки погасшего костра, плащ, меч и оселок. Ни крошки съестного. Стоянка-дневка. Я уже успел себя убедить, что найду как минимум котел каши и ковригу хлеба, поэтому разочарование было жестоким. Не желая мириться с поражением, я начал шарить по кустам в надежде найти огромный мешок с провизией (их одиннадцать человек было – конечно, огромный). Но вместо мешка я нашел Альфа.

В первые секунды мне показалось, что я обнаружил то, что искал. Однако почти сразу стало понятно, что пустой желудок и избыток воображения сыграли со мной злую шутку. Это был не мешок, а человек со связанными за спиной руками. Он лежал лицом вниз и не шевелился. Я подумал, что в округе развелось слишком много покойников. Тем не менее неизвестно зачем подошел и перевернул его. На меня смотрели два ярко-синих испуганных глаза. Глаза находились на невообразимо грязном лице, которое, в свою очередь, принадлежало парнишке лет четырнадцати. Грязным было не только лицо – он весь выглядел так, будто его хорошенько изваляли в болотной жиже, а потом оставили сохнуть на солнце.

– Ну, – спросил я, – и кто ты такой?

Парнишка молчал и таращился на меня.

– Как знаешь. Извини, что помешал тебе лежать связанным в лесу, название которого мне неизвестно. – Я сделал вид, что собираюсь перевернуть его обратно.

– А… а… а…

– Что?

– Альф…

– Ага, уже лучше. И что такое альф?

– Альф. Меня зовут Альф. Альф Квинт.

– Хорошо, Альф Квинт. Кто ты такой и как сюда попал?

Парень немного подумал.

– А вы кто такой?

– Юноша, если вы еще не заметили, то я стою на земле и у меня в руках меч, а вы лежите в кустах и ваши руки связаны за спиной. Вам не кажется, что у меня больше прав задавать вопросы? – Я уже понял, что его можно не опасаться, но береженого и боги берегут. – Впрочем, в качестве любезности я отвечу на ваш вопрос. Я путешественник. Меня зовут… – Я на секунду задумался и на всякий случай сказал: – Максим Лэн. Можешь называть меня Максом. Теперь твоя очередь.

– Я… Мы ехали из Тако-Ито, и на нас напали. Все слуги и охрана убежали, а тех, кто остался, они убили. А… где они?

– Полагаю, что там, где им самое место.

Он не понял, и я пояснил:

– В аду.

– Вы их убили? Всех?

– А сколько их было всего?

– Одиннадцать, – и поправился: – Я видел одиннадцать человек.

– Значит, всех.

– В одиночку?

– А что, не верится?

Он ухмыльнулся:

– Да нет, почему. С таким-то лицом… Я думаю, вам пришлось за ними гнаться.

Парень быстро приходил в себя и не был лишен чувства юмора. Мне это понравилось.

– Может, вы меня развяжете?

– Может, и развяжу, только вначале я должен решить, могу ли я тебе доверять. Почему они тебя не убили?

Он посмотрел на меня как на слабоумного.

– Я – Квинт.

– Мне это ничего не говорит.

– Мой отец граф, и он очень богат. Они хотели требовать выкуп.

– Понятно. Поворачивайся.

Он перевернулся на живот, и я перерезал веревки на руках и ногах. Альф сел, привалившись к дереву, и начал массировать затекшие кисти и ступни.

– Сколько, ты говоришь, было слуг и охранников?

– Двое слуг и семь человек охраны. Остались только двое, их убили.

– Где на вас напали? Тут?

– Нет, что вы. – Он искренне удивился. – Мы по дороге ехали.

– А дорога где? – терпеливо спросил я.

– Там, – он ткнул пальцем, – на северной стороне.

– На северной от чего?

Альф окончательно уверился в моем слабоумии.

– На северной от железной дороги.

– А это?

– А это южная сторона. Здесь никто не живет. Там дальше, – он ткнул пальцем уже в другом направлении, – Черная топь. Тут даже зверей никаких нет. Я еще удивился, почему нас сюда повезли. Но я, вообще-то, точно не знаю… Мы когда через насыпь переехали, так нам мешки на голову надели.