– Я же прошу, значит нужна, но я уже понял, что нет, – разворачивается и быстро уходит.

Что сегодня за день такой, а?! Когда он уже закончится? Дамир еще никак не свалит! Главному тренеру звонит, что-то спрашивает насчет Мира, но, как я успеваю понять из их короткого разговора, тот не в курсе, что Волчонок тут до сих пор делает.

– Уверена, что не хочешь, чтобы я подвез? – Арифулин снова обращается ко мне.

– Уверена, – даже киваю, чтобы он в этом убедился.

– Зря, – хмыкает наш спонсор и, наконец, уходит.

Накидываю пальто, выдвигаю ручку чемодана и выкатываю его из кабинета. Малышня уже шумит, собираясь с родителями по домам. Точно можно ехать. Безумно устала.

Колесики чемодана мерно щелкают, перекатываясь по бетонному полу. Ни о чем больше не думая, смотрю перед собой, мечтая лишь о горячей ванне и удобной подушке. Даже есть не хочу, в голове звон, желудок скукожился. Но когда-нибудь этот кошмар закончится, и я снова буду улыбаться этому миру, а пока надо просто поспать.

Прохожу мимо туалета, расположенного недалеко от перехода в холл. Дверь приоткрыта, вода льется. Уже собираюсь пройти мимо, но профессионального слуха касается подозрительное шипение. Ставлю чемодан у стены и стучусь, не решаясь зайти сразу.

– Занято! – Огрызается оттуда знакомый голос, а затем снова шипит.

Значит все-таки что-то случилось.

Вхожу уже без всяких церемоний. Мир не успевает одернуть футболку, и я замечаю на его боку прилично стесанную кожу. Не редкая травма у футболистов, и совсем некритичная, но неприятная, конечно, вот Мирослав и шипит, старательно промывая ее водой.

– Почему сразу не сказал? – строго смотрю на парня.

– Ерунда, потому что. Да и отвлекать не хотел, – с какой-то странной агрессией отфыркивается он.

– Ничего, что я врач команды? – Тяну руку, чтобы осмотреть ссадину, но Мир отшатывается.

– Ничего, – неожиданно улыбается. У него, оказывается, ямочки на щеках. Хороший такой сразу, будто мягче становится на эти несколько секунд. И взгляд задорный, но очень уставший.

– Ну, спасибо, – смеюсь и машинально закусываю нижнюю губу. Взгляд Мира тут же застывает на этом жесте. Темнеет, тяжелеет, и даже улыбка будто становится чуть темнее и провокационнее. – Пойдем в кабинет, посмотрю тебя.

– Там не на что смотреть. Всего лишь ссадина, – упирается он.

– Тем более пойдем. Быстрее осмотрю, быстрее пойдем по домам.

Он сдается и выходит вслед за мной из туалета. Хочу забрать чемодан, но Мир успевает ухватиться за ручку и молча катит его за мной.

Включаю свет в кабинете, бросаю пальто на кушетку и достаю аптечку с самым необходимым.

– Раздевайся, – командую я.

– Полностью? – хмыкает этот гаденыш.

– Мы вроде еще утром это обсуждали, – напоминаю Волчонку. – Врач и пациент, помнишь?

– Нет, – он стягивает с себя футболку, демонстрируя отлично сложенное тело с красивым рельефом мышц и множеством татуировок, от которых невольно глаза разбегаются в разные стороны в попытке изучить каждый рисунок.

– Значит мне придется отправить тебя в медицинский центр на дообследование, – подхожу ближе, удерживая в одной руке средство для обработки таких ран и ватные тампоны. – Вдруг ты не годен для высоких нагрузок в профессиональном спорте, – поднимаю взгляд и едва не захлебываюсь той ночью, что заполнила глаза Мирослава.

По позвоночнику пронесся рой ледяных мурашек и притих на затылке.

Какие у него эмоции… Не зря Леший парня к психологу отправил. Ох, не зря.

– Потерпи, – хрипло прошу его, осторожно прикасаясь подушечками пальцев к коже вокруг ссадины. Она горячая и плотная, а под ней напряженный мышечный корсет.