Ах ты ж, высокомерный гад! Сжимаю кулаки и до боли закусываю губу, чтобы не сорваться. Смотрю на него и мысленно даю себе слово, что он еще пожалеет.

Какое бы у него ни было желание - он. об. этом. пожалеет!

5. 5

- Не смотри на меня так. Я об этом не пожалею.

Улыбка с моего лица сползает. Этот паршивец мысли научился читать?

- Что за желание? - Настораживаюсь.

Не нравится мне все это. Особенно как пропорционально моему отвратительному настроению его улучшается.

- Ничего такого, что не могла бы сделать жена для мужа. - Мартынов продолжает нагнетать обстановку и это ужасно нервирует.

Такое чувство, как будто меня провели и загнали в ловушку.

Пока что я не вижу подвох, но чувствую, что он есть.

- Конкретнее, Стас. - Не выдерживаю. Поторапливаю его, потому что сил моих нет теряться в этих догадках.

- Ты должна реально побыть в роли моей жены месяц. - Выдает так просто, как будто попросил ему водички подать в знойный день.

- Что? Прости? - Нервный у меня смешок вылетает.

- Прощаю. Но ты и так все расслышала, Алла.

- Ну да, расслышала. Вот только с чего бы это мне делать то, ради чего я развод прошу?

А Стасик у нас, оказывается, знает толк в изощренных издевательствах.

- Мои родители приезжают. - Заявляет простодушно и пока что я не понимаю какое они имеют к этому всему отношение. - Мама хочет пожить здесь месяц пока у нее перерыв в лечении. Но потом они снова вернуться заграницу.

Точно.

Спохватываюсь и мысленно себя ругаю за нетактичность.

Любава мне еще давно рассказывала (когда мы созванивались), что у Ирины Арнольдовны серьезные проблемы со здоровьем и я даже несколько раз писала из вежливости своей так-называемой-свекрови. Правда мы никогда не затрагивали тему Стаса и нашего брака, говорили в основном о чем-то незначительном (потому что тете Ире явно было не до меня со своими проблемами), но я была почему-то уверена, что она в курсе того, что мы с её сыном всё... ну, того... больше не имеем друг к другу отношения.

- К-как у нее дела? - С виноватым видом интересуюсь, потому что мне стыдно. Надо было давно поинтересоваться здоровьем женщины.

Ирина Арнольдовна, в отличии от ее сына, всегда вызывала у меня исключительно положительные эмоции.

- Лучше. - Стас не показывает как переживает. Говорит кратко, сдержанно, но я то вижу, как он напрягается, когда заходит речь о его родительнице. - Правда ей нельзя волноваться, чтобы состояние не ухудшилось снова.

Киваю и ухожу в мысли. Эта информация меня немного нагружает.

- Но разве она не в курсе?

Сейчас как-то даже злиться не могу на Мартынова, совесть не позволяет.

- Нет. Ей не до этого. - Парень подтверждает мои мысли. - Да и я об этом не особо распространялся. Держал в тайне.

Так и хочется спросить от кого именно он это держал в тайне, раз пару раз угодил со своей “подружкой” Миленой на снимки в журналы и газеты.

- Все время?! - Смотрю на горе-муженька со скепсисом и недоверием.

Вот ему и приходится пуститься в объяснения.

- Она знала, что какое-то время назад мы с тобой поругались. - Выдавливает из себя Мартынов. - Но разве сейчас не идеальный момент, чтобы помириться?

На последней фразе его настроение снова делает резкий разворот, и Стас довольно улыбается, глядя мне в лицо.

- Лучше не придумаешь! - Кривляю его.

- Соглашайся, Алла. Это отличная сделка. - Парень пристального взгляда с меня не сводит. - Если бы проиграл, отдал бы тебе издательство. А так, получается, ты только тридцать дней мне своего времени уделишь. Или боишься, что твои “чувства” станут помехой?

Мартынов мастерски издевается и берет меня на “слабо”. Он прекрасно понимает, что мое признание и не признание вовсе было, а лишь предлог для развода. Но слишком уж Стас умело ловит меня на каждом слове и выворачивает ситуацию в свою пользу.