— Тогда… давай поближе, — поманил он рукой, а сам даже не попытался сдвинуться с места. — Побыстрее. — А когда она подошла, легко ухватил её ладонь, стиснул пальцами, приобнял за талию, скомандовал нетерпеливо: — Положи руку мне на плечо!

— А?

— Руку положи на плечо, — раздражённо повторил Глеб. — Так полагается. И ты же говорила, что умеешь танцевать.

— Я умею, — заверила Илана.

Просто она растерялась. Она же не обязана тоже делать всё молниеносно. Тем более, не получилось бы — слишком оказалось значимым его прикосновение.

Ладонь на талии ощущалась даже через тонкую ткань платья. Что уж говорить про сжимавшие руку пальцы. Хотя они были скорее прохладными, а не горячими, и всё равно кололи едва ощутимыми электрическими разрядами, обжигали жаром.

— Ну так не тормози! — воскликнул Глеб. — И…

Она не успела даже толком дотронуться до его плеча, а он уже шагнул навстречу.

— Шевелись. Два-три.

Он вёл уверенно и умело, а Илане оставалось только подчиниться, не сбиться с темпа, принять. И музыка действительно оказалась не так уж и нужна, потому что почти уже звучала в ушах, рождаясь сама по себе. И даже голова немного кружилась.

Но Глеб внезапно остановился, убрал от Иланы руки, сделал шаг назад.

— Ну вот, всё нормально, — подытожил беззаботно. — Вполне пойдёт. Музыку можешь выбрать, какую захочешь. Или что там эта спец посоветует. А мне пора.

Да, она знала, что он торопился, и не просто так, что у него действительно имелись срочные дела и проблемы, и что, возможно, это было слишком эгоистично, но — всё равно — Илана не смогла справиться с обидой, с негодованием выкрикнула ему в спину:

— Почему?

— Что? — Глеб всё-таки остановился, глянул через плечо.

— Почему ты так к этому относишься? — проговорила она напористо и чётко, хотя голос норовил сорваться и задрожать. — Словно тебе наплевать?

Он ответил не сразу, сначала снова развернулся к ней лицом, уставился пристально, тем самым пробирающим до мурашек взглядом.

— А что не так? — Замолчал, но, прежде чем Илана успела ответить, продолжил сам: — Ты же хочешь за меня замуж? Да? Ну вот и будет тебе свадьба. Чего ещё? — Глеб говорил экспрессивно и громко, как никогда раньше. — Или ты передумала? — Он даже подался вперёд, сощурил глаза. — Тогда вообще нет проблем. Просто иди и скажи, что тебе всё это нафиг не сдалось. — Потом опять сделал паузу и, кажется, немного успокоился, только взгляд стал более прожигающим и пронзительным, хотя в нём появилось ещё что-то — Илана никак не могла определить точно. А Глеб поинтересовался с какой-то особой значимостью: — Ну что, так и решим? Свадьба отменяется?

В первый момент ей захотелось согласиться, прокричать: «Да! Да! Да! Мне и правда она нафиг не сдалась, эта свадьба!» Но уже в следующую секунду она поняла, какое чувство разглядела в его глазах. Надежду. Нетерпеливое и плохо скрываемое желание услышать от Иланы именно то, что рвалось с её языка. И, словно какой-то бес вселился, плеснул масла в огонь и без того полыхающей обиды и злости и заставил произнести с решительным вызовом совершенно противоположное:

— Нет. Не отменяется. Ни за что.

Она увидела, как вздулись желваки на его скулах, как глаза потемнели. Но всего через мгновение Глеб справился с собой, на его лицо опять вернулось невозмутимое, независимое выражение.

— Как скажешь. — Он усмехнулся, пожал плечами. — Но я всё равно пошёл. Я действительно тороплюсь.

И на этот раз Илана не пыталась его останавливать. Если честно, она даже почувствовала себя лучше от того, что он ушёл — отвалил — что она его больше не видела и не слышала. И, пожалуй, она не прочь, чтобы так и осталось навсегда.