А после почти бегом поволок за собой, в самом деле, вниз в подземелье с камерами. И как я не упиралась, ничего противопоставить мужчине не могла. А он был необычайно серьёзен, врываясь в допросную и буквально через пару мгновений кидая мне в руки кляп.

– Надевай! Может, тогда поумнеешь! – скрестил руки на груди мужчина, выжидающе смотря на меня.

– Да я же пошутила, – попыталась я смягчить строгого дознавателя.

– Считаю до трёх, потом ещё и свяжу. Поиграем!

– Ну ты же не серьёзно, правда? – я неловко перебирала кожаные ремешки, соединённые с пластмассовой палочкой, и смотрела на необычайно спокойного дознавателя.

– Один…

– Витор, я больше не буду. Правда, – я попятилась обратно к двери, но она практически перед моим носом резко захлопнулась. И я поняла, что именно в этой комнате дознаватель вполне свободно может пользоваться магией. И это было плохо. Очень плохо.

– Два…

– Ну, пошутили и хватит. У тебя же дел было очень много. Я помогу! Правда! И буду молчать! – запаниковала я. Не похоже, что дознаватель может так легко передумать.

– Конечно, будешь! Три!

– А ты у Несси научился считать, да? – не удержалась я от ехидства, за что и поплатилась. Потоки магии моментально вырвали из моих рук кляп и через пару мгновений он занял законное место в моём рту. При попытке развязать шнурки и снять возмутительную вещь, в мои пальцы били разряды маленьких молний, заставляющие меня смешно шипеть, насколько это было возможно с этой палкой во рту.

Всё, что я могла, это попробовать возмутиться звуками, предавая всю степень бешенства от такого самоуправства дознавателя и жестикулируя руками.

Но мужчина молча вышел из комнаты, бросив мне одно единственное слово: «Пошли!». И я, конечно же, рванула за ним, хватая за руки и пытаясь остановить, но он лишь материализовал в руках магическую верёвку, показывая мне. Конечно, я тут же отступила, поднимая руки вверх и принимая своё поражение. Не хватало ещё быть связанной!

Да что ж такое! Почему так не везёт? Язык мой – враг мой!

Хорошо, что мужчине хватило ума не тащить меня через всё здание к себе в кабинет, тем самым мстя за утреннюю шалость. Мы, как и в тот раз, воспользовались дверью-порталом, сразу же оказываясь в святая святых. Витор указал мне на диван, а сам уселся за стол, намереваясь, видимо, спокойно поработать. Я же поняла, что скоро начну пускать слюни. И нет, не на мужчину, который, кстати, прекрасно выглядел и был совершенным. Ну это так к слову. А потому что – кляп. Он был причиной возможной катастрофы. Отвратительно, чёрт побери! Чувствую себя какой-то рабыней!

Могла бы, заскрипела зубами, но пришлось прижать свою гордость и подойти к мужчине, конечно же, молча отбирая листок и ручку.

«Пожалуйста, убери кляп. Я больше не буду! И буду слушаться! Обещаю!» – как могла быстро написала я и показала мужчине.

Он несколько мгновений смотрел на меня, а потом медленно щёлкнул пальцами, освобождая от ненавистной игрушки. Я застонала и потёрла щёки, понимая, что они были долгое время напряжены и теперь доставляли неприятные ощущения. И хотела бы я высказать всё, что думаю об этой выходке, но осознала, что кляп снова окажется на мне, затыкая на долгое время.

Поэтому я молча вернулась обратно на диван и притихла. Попозже скажу пару ласковых, когда у мужчины не будет под рукой кляпа.

Разглядывать кабинет мне надоело довольно быстро. Да и шуршание бумаг в руках дознавателя добавляло сонливости и скуки. Но в который раз придавливать свою гордость и просить о чём-либо Витора я не хотела. Вот только совсем скоро спокойной работе мужчины пришёл конец и без моего вмешательства.