- Ты пропустила самый масштабный передел власти в городе. Винсенто Анжелотти объявили вендетту и устроили показательную казнь. Новый дон – Орландо Ламбордини.

- Совпадение, - хоть я и испытала ненависть к покойному мафиозо, который сломал жизни стольким девушкам, при мысли о кровавой бойне меня передернуло.

- Тебе виднее. Это твой загадочный принц?

И Лалия развернула ко мне экран ноутбука…

Я могла бы сказать, что они похожи… этот брутальный мужчина с пронзительным властным взглядом и мой спаситель. Могла – потому что не хотела в это верить. Но реальность – она была неумолима.

- Что и требовалось доказать… - подруга посмотрела на меня с сочувствием и интересом одновременно. – Эй, а чего ты плачешь?

Я и сама не поняла, что размазываю слезы по щекам. Судьба опять нанесла мне удар в солнечное сплетение. Прострелила сердце стрелами, выпущенными из холодных глаз опасного мафиозо прямо с экрана. Разбила веру в бескорыстную помощь, уравняв мужчину, которому так хотелось поверить, с козлами, которые мне все время попадались.

- Не плачу. Устала. Это он.

- Ну, что я могу сказать… есть хорошая новость.

- Какая? Мать твою, Лали… только не говори мне, что я сорвала джек-пот, потому что он… такой… секси…

Мой голос сорвался. Лалия вздохнула и подвинула ко мне вазочку с шоколадом.

- Хорошая новость в том, Альба, что он выбрал тебя сам. Не его бешеные прихвостни. И вряд ли бы он выбрал тебя, чтобы отдать другим. Твой джек-пот в том, что тебя хочет сам Орландо Ломбардини…

8. Глава 7

- И что я ему скажу?

Не хотелось признавать правду Лалии. Но встреча с крестным лишь сильнее убедила меня в том, что ждать помощи от него не приходится.

Юлил. Заискивал. Спрашивал, глядя в глаза – а точно ли все так однозначно, не накосячила ли я сама? Хоть и дал обещание разобраться, я уходила с тяжелым сердцем. И с пониманием, что мне никто не поможет.

Два дня я провела в гостях у подруги в полной прострации. Эти дни перевернули мой мир с ног на голову. Мне казалось, она знает гораздо больше, чем пытается показать, но Лали так и не раскололась.

Давила на меня так, будто… как будто сам Орландо, превратившийся для меня за эти дни из красавца в монстра, сам давил на нее сверху.

Поначалу меня накрыла ярость. Черная, беспросветная, пугающая желанием увидеть этого мафиозо мертвым, выцарапать глаза, сжечь его шикарную машину. Я металась по комнате загнанным зверем, кричала, что свободна, ни у кого нет права ломать чужую жизнь по щелчку пальцев.

Потом искала выходы. Сайты министерств, даже Интерпола. Но какие у меня были доказательства всего этого? То, что такая традиция негласно сложилась в Палермо – если мафия чего-то хочет от конкретного человека, она создаст невыносимые условия. И концов не найти.

Потом на меня накатывал странный оптимизм. Даже уверенность, что я найду нужные слова и попрошу Орландо Ломбардии позволить мне жить дальше. Вспоминала его улыбку. Глаза, что показались мне добрыми.

Как этот человек мог устроить мне такой ад? Что плохого я ему сделала?

Потом вера в благополучный исход сменялась бессилием, слезами и снова яростью, и я ненавидела себя за то, что позволяла себе слабость думать об Орландо с теплом.

Ситуация по-прежнему оставалось патовой. Да и это еще - мягко сказать.

- Ну что, ты слов не найдешь, в самом деле? Ты уговаривала и не таких серьезных дядек на переговорах. Улыбайся, даже если прибить его хочешь. А хочешь, по глазам вижу. Пусть отменит весь этот ужас, который устроил тебе, для начала. А там… ну что ты, рассыплешься? Альба, мне тебя учить, что делать с мужчинами?