Выход из метро проверил меня на прочность, а колючий с ветром дождь на желание двигаться дальше. Многие художественные рынки ушли под крышу. Летом выползали на улицу, но сейчас я даже порадовалась, нырнув в гостеприимную дверь вернисажа. Внутри было тепло, картины стояли, начиная от самого входа, но мне они были не нужны, обычная мазня для туристов: цветы, березы, кувшины с яблоками.

Я прошла далеко в глубь, озираясь по сторонам и отыскивая нужный мне павильон.

— Не меня ли ищешь, девонька? — раздался голос рядом, и я оглянулась, увидела старика, что сидел на стуле, рядом с выставленными полотнами. Около него был лоток, на котором ничего не было, кроме нескольких тюбиков краски.

— Думаю, нет, — вежливо ответила я, пытаясь отправиться дальше на поиски.

— Купи краску, — вдруг попросил старый — всего десять рублей тюбик.

— Да ты что, сейчас и цен то таких нет, — засмеялась я, однако подходя к лотку. На нем лежало пять тюбиков: серый, зеленый, желтый, синий и красный.

— Мне эти цвета не нужны, — ответила я, собираясь отойти.

— Купи, последние остались, пятьдесят рублей, недорого, — продолжил старик, уговаривая меня. Я подошла, открыла один с серой краской, понюхала, мазнула по руке, цвет насыщенный, густой, масло.

— Мне не нужно масло,

— Возьми, за такие деньги не найдешь, — продолжал старик. Верно, за десять рублей тюбик масла не купишь.

— Но если мне оно не нужно, зачем покупать? — спросила я

— Купи говорю, — вдруг строго сказал старик и мои руки сами потянулись к карману, где лежало несколько купюр. Я вынула и дала старику сотню, он сложил тюбики в пакет, забыв про сдачу и передал мне.

— Счастья тебе, девонька, пользуйся, — и я пошла оттуда, крепко держа пакет в руках. Только в метро вспомнила, что так и не купила то, зачем поехала. Ну значит не судьба, доберусь завтра. В пакете лежали ненужные мне краски, а сама я снова впала в раздумья. Странный старик, странная цена, странные краски.

2. Глава 2 Нарисовала...

Зацепись за меня, держись!

Отпусти меня, не покидай!

Просто руками меня коснись!

Люби, прости, вспоминай...

Дома я не сразу достала купленные краски. Просто сунула пакет на столик в прихожей и прошла на кухню. Желудок жил своей жизнью, требуя пропущенный завтрак. Яйца упали на разогретую сковороду, образуя белую гладь с желтым шаром внутри. Немного зеленого лука, пятно красных кусочков перца. Яичница готова. Сверху желтый лепесток сыра. Художник он и в Африке художник, к чему-то подумала я, уплетая мой завтрак-ужин и включая телевизор.

Новости, как обычно «радовали». В торговые центры по промокоду, я не хожу туда, рестораны и фаст-фуды тоже — аналогично. Везде маски и так ношу одну уже год с лишним. Удалось купить белую, тряпичную, стираю теперь в белизне, отбеливаю. «Рейтинг больных» зашкаливал, умерших тоже.

Полгода мы работали дома и мне это нравилось, вели уроки он-лайн и получали зарплату, которую некуда было тратить, все закрыто. Я была занята под завязку, иногда мой завтрак был в обед, а ужин уже в полночь. Вставала я в одиннадцать и вела свой первый урок в пижамных штанах и белой блузке. На ногах мохнатые розовые тапки с помпонами.

В ноутбуке ученики видели меня строгую в очках, одетую как обычно, но один раз спалилась, перед одним: не выключила связь встала из-за стола сверкая нижней частью в пижаме с покемонами. Хорошо, что ученик был с юмором, показал в ответ мне свои боксеры с человеком-пауком. Мы посмеялись и забыли.

Сейчас все изменилось, многие отсеялись, искусство отошло на второй план. Появились он-лайн экскурсии, галереи с посещением по интернету. У меня соседка каждый день с двенадцати до трех дня путешествует по миру, есть такое по интернету. В это время она недоступна для всех, слушает рассказы интернет-экскурсовода, вчера у нее была Португалия, сегодня Амстердам, о чем она сообщила мне, пока я открывала свою дверь. Я не против, даже за. Ей семьдесят лет, пусть развлекается.