– Нет, конечно, – засмеялась Лиза. – Ты за кого меня принимаешь? За бодибилдера? Сосед в город ехал в больницу к жене, вот и подвез. У нас в деревне народ добрый, отзывчивый. Даже до квартиры вещи помог донести. Ладно, если тяжело, давай откроем сумки и прямо отсюда все на кухню перетаскаем.

Я согласился, и мы стали носить банки с огурцами, помидорами, лечо, аджикой, грибочками и еще какими-то заготовками по фирменному рецепту ее мамы, я уже не запоминал. А еще яйца, молоко, мясо, варенье…

Холодильник оказался забит под завязку, чего в моем доме давно уже не было. Но, помимо всего прочего, кухня тоже преобразилась: появились розовые кружки, заварочный чайник, сахарница в форме сердечка, салфетки и еще куча всяких мелочей.

Быстро все расставив, она сказала:

– Я в душ, – и пронеслась вихрем мимо меня в ванну, а я так и остался стоять на кухне с нечищеными зубами, судорожно пытаясь осмыслить происходящее.

Не понимал: нравится мне все это или нет. То, что в ванну, я мог попасть теперь только по расписанию, явно не импонировало.

Она на удивление быстро помылась и, выйдя  в одном коротеньком полотенце  и с распущенными слегка недосушенными волосами, сказала:

– Иди быстрей в душ, а я пока блинчиков напеку.

Я зашел в свою ванную комнату и не узнал ее. Повсюду были разложены баночки и крема. Рядом с моей синей зубной щеткой появилась розовая, а еще такого же цвета бритва и, кто бы сомневался: расческа, полотенце, мочалка и даже халат.

Я закатил глаза: «Что за ненормальная любовь к розовому?»

Принял контрастный душ, привел себя в порядок, вышел и, как собака Павлова, поплелся на запах. Это было великолепно: сервированный стол на двоих, блинчики, варенье и чай. Я невольно улыбнулся и подумал, что все-таки мне все происходящее нравилось. Однозначно, нравилось. Ведь в дом снова вернулся уют.

Мы поели и вместе отправились в школу, но в целях конспирации зашли по отдельности: сначала она, а потом я. Но там Лизу, как будто подменили. Все перемены она проводила в компании девчонок, и на меня совсем смотрела, зато усиленно «строила глазки» Виталику.

Я не мог этого не заметить, и такое положение дел весьма нервировало. Все ее поведение было наигранным и фальшивым, но никто этого не замечал, кроме меня. А какое право я имел влезать в ее жизнь? Все действия Лизы дико раздражали, и я вел себя с ней в ответ грубо: не разговаривал и не отвечал на переписку. Словно обиженный ребенок, у которого забрали любимую игрушку.

Но когда мы вместе пошли домой, встретившись в назначенном месте, Лиза снова стала собой. Веселой, живой, доброй и очаровательной девушкой. Долго я не мог на нее обижаться и уже вскоре смеялся над ее занимательными историями. А в душе грустил, потому что понимал: так теперь будет всегда. Я буду для нее изгоем в школе, но хорошим другом за ее пределами, и надеяться мне больше не на что.

Она

Второй день в школе проходил отлично. Я влилась в коллектив, со мной общались и прислушивались к мнению. Пора было переходить к самому главному: к сближению с объектом.

Я взяла ручку и законспектировала имеющуюся информацию:

«Виталик фанат футбола. Не пропускает ни одного матча нашей сборной, и, естественно, будет смотреть очередную игру в следующую пятницу, скорее всего в баре «Офсайт». Поэтому я должна, нет, просто обязана быть там, причем при полном параде. А еще мне необходимо выучить весь состав нашей сборной, включая резервных игроков, правила игры и основные словечки болельщиков, чтобы не облажаться.

Он придет, а я уже там: сижу такая, жду своего принца. Знать, что жду именно его, он, конечно, не должен, а вот обратить на меня внимание: просто обязан. Да, этот вечер он запомнит надолго, уж я-то постараюсь!»