Выдохнула, расслабляя внутренние мышцы по его совету, прямым текстом сказав, чтобы скорее закруглялся.

Клянусь, я бы вытерпела и слова против не озвучила, если бы он отреагировал как-то по-другому. Сказал что-нибудь успокаивающее, обнял, поцеловал.

Наивная. Что ждать от этого чурбана бесчувственного?

«Дыши, Ася, дыши. Сбылась мечта идиотки – твой первый мужчина хотя бы тебе симпатичен. Был» - таким нехитрым образом, успокаивала себя.

Чувствую себя какой-то наложницей, блин, султана. Использованной и грязной резиновой куклой.

К тому же, он еще и презерватив не озаботился надеть. Ар-р.

Наконец, все закончилось. Игнат свалился на бок, отдышался. Меня же душил комок горечи, подступившей к горлу. Хотелось сжаться или свернуться в клубок, но я ничего подобного не сделала, тупо глядя в потолок.

Когда он подхватил меня на руки и понес в ванную, я уткнулась в его бычью шею, и так же молча, без завываний, продолжала лить слезы. Они катились по щекам сами по себе.

Нос, наверняка, покраснел и распух. Как и глаза. Не мешало бы высморкаться, и лучше прекратить истерику.

Чтобы он не видел моего лица, я склонила голову ниже, прикрываясь запутавшимися, еще влажными после утреннего душа, волосами.

Взяв меня за плечи, он отстранился и посмотрел на мое лицо. Хмурым взором оценив мой видок, Москвин оторвал бумажное полотенце, и ни слова не сказав, сам вытер мне сопли. Затем перенес в душевую кабину и включил воду.

- Не плачь, кукла, - глухим тоном произнес он мне на ухо, повернув к себе спиной, прижимая к своему стальному прессу и мощной груди.

Налил в свои ладони  геля с запахом шоколада и стал водить руками по моему телу.

Когда его пальцы касались самых чувствительных точек, взбивая мыльную пену и проводя по ребрам, по груди, животу, и даже между ног, я невольно вздрагивала, ощущая ягодицами его возбуждение.

Надеюсь, повторного раунда не будет?

Странное дело, мой мозг полностью отвергал ситуацию, в которой я оказалась, а тело предавало сладким томлением. Даже боль внизу живота не отрезвляла от наваждения. Все рецепторы уже настроились на этого грубияна. Даже запах пота и секса не вызывал отторжения.

Чертова психофизиология. Хорошо мужикам: мухи - отдельно, котлеты -отдельно. То есть, просто секс, и ничего личного.

Для меня же любовь и секс тождественны. Это еще надо себя убедить, что ничего подобного нет и в помине.

Он перевернул меня к себе лицом, и я уткнулась в его ключицу, наслаждаясь мнимой нежностью и присутствием мужчины рядом. Аромат геля обволакивает нас двоих. Теперь понятно, почему от него неуловимо пахло шоколадом.

Молчит, моет, гладит. Вроде ни одного грубого слова не сказал за все время близости, а почему-то тошно. Меня ломает от собственных противоречий.

Игру в молчанку я охотно поддержала. В горле все равно спазмы. Привычной иронии не выйдет, скорее жалкий писк и всхлип.

- Ну, успокоилась, Солька? – поднял он мой подбородок.

- Нет, - буркнула, шмыгнув носом.

Легко сказать, успокоилась. Еще привыкнуть надо к этой мысли.

- А чего ревешь? Боишься повторения?

- Угу.

- Я тебя, конечно, хочу. Но спать хочется больше. Не трону, пока, - типа мне одолжение сделал.

Козел лысый! И безрогий!

Меня, как безвольную марионетку, обтерли полотенцем, и снова отнесли в спальню, поставив на ковер. Сдернув испачканную простыню с кровати, Игнат быстро перестелил новую. Я стояла, растерянно глядя на это действо, и переступала босыми ногами.

Он вернулся ко мне, подхватил на руки и уложил в постель.

- А теперь спи.

Придавив огромной лапищей к матрасу, расположив её поперек моего живота, лысик улегся на соседнюю подушку, укрыл нас одеялом и закрыл глаза.