– А у нас порождает?

– А вот в этом и вся магия! У нас – порождает. У нас есть этот переход, от комбинаций нейронных связей в мозгу к самоощущению, к самовосприятию, к ощущению себя в своей голове. Переход к тому, что мы называем сознание.

– Понятно.

– Понятно? – микроволновка пропищала. Василий вынул разогретую еду и поставил вместо нее холодную.

– Ну, почти понятно.

– Если непонятно, то это нормально. Возможно, ты удивишься, но сейчас на Земле ни один человек не скажет тебе что такое сознание. Наша цивилизация еще толком не поняла, как оно образуется. Где этот мост от нейронных связей к сознанию? Как комбинация электромагнитных импульсов в мозгу создает ощущение личности внутри тела? Никто не знает.

– Ясно… ну… тогда и мне непонятно.

– Сам сыр потрешь или помочь? – отец поставил тарелку перед Мишкой.

– Потри ты. И чайку еще налей.

– Наглеете, молодой человек.

– Ну па-а-а-а…

– Чай вы сами умеете, – улыбнулся Ласкин.

– Ну ладно, – недовольно произнес сын.

– И мне заодно сделай. Сахара одну ложку, – сказал отец и, продолжая улыбаться, покосился на специально нахмурившегося Мишаню.

***

3. В морге

Поселилась Алёна в однокомнатной квартире на улице Космонавтов, на западной окраине Потерянного. Эту ночь девушка спала плохо: Алёна никак не могла перестать строить модели случившегося убийства. Тот факт, что преступление это не вписывалось в какую-либо классическую схему, не давал следователю отключить сознание и провалиться в небытие сна.

Утром Алёна приняла прохладный душ и позавтракала бутербродами и вареным яйцом. Со следственной группой и патологоанатомом она договорилась встретиться в десять утра возле морга. Морг находился на юго-восточной стороне, за частными домами, возле кромки леса. Девушка добралась туда на такси. Двадцать минут ей пришлось прождать на лавочке, пока не появился патологоанатом Костя Бабинский. Двадцатипятилетний тощий парень с полностью забитыми татуировками руками, с тоннелями в ушах и весь в черном.

– Здравствуйте, – произнес врач.

– Здравствуйте, – Алёна встала с лавочки.

Костя протянул ей руку, и они обменялись рукопожатиями. Вчера познакомиться с Костей следователю не удалось, труп принял его помощник.

– Костя, – произнес он.

– Очень приятно, Алёна.

– Зайдем, пока наши дорогие товарищи в пути, – сказал патологоанатом.

Алёна кивнула.

Первым делом, когда девушка оказалась в рабочем пространстве Кости, в нос ей ударил запах формалина – вещества, представляющего собой раствор формальдегида в спирте. Применялся для дезинфекции, остановки органического разложения и в качестве дезодорирующего вещества. В секционной морга стоял всего один стол. Помещение это ничем не отличалось от Московских секционных. Правда, в столичных моргах, где доводилось бывать Алене, столов для исследования трупов было по нескольку штук. В остальном же здесь было все тоже самое – кафельный пол, белые каменные стены, два окна (тут с видом на лес) и большая лампа под потолком. Еще несколько штативов возле стола для закрепления видеокамер и пара стеллажей у стены.

Костя привез из холодильника тело школьного охранника и включил свет.

– Мне сказали, вы хотели попробовать снять пальчики с шеи? – спросил врач.

– Да. Если получится, это будет замечательно.

– Убийство явно имеет какой-то подтекст, – начал врач, рассматривая изуродованный труп, – дело не простое. Неужели убийца окажется настолько глуп, что оставит пальцы?

Алёна не успела ничего ответить. Смех Сергея Петровича раздался из коридора, а следом и невнятный галдеж Феди. Спустя мгновенье парочка появилась в дверном проеме.