Схватив стакан из-под коктейля, где последние полчаса таял лед, я выплеснула содержимое в морду нахалу. Тот поперхнулся. Выругался ну очень извилисто (кажется, я догадываюсь, кто писал на столе все эти слова) и выплюнул:

— Ты чокнулась?!

— Угу. Чокнулась. Из-за тебя, упырь, у меня всё пошло наперекосяк. Ты мне кофту испортил, деньги дал фальшивые… и… и…

Слезы сами покатились из глаз. Пускай, в неудаче с Гришей этот парень виновен не был, но в остальном — точно он.

Мне стало до чертиков жалко себя. Ноги гудели. В желудке перекатывалась одинокая котлета. А ещё следующий поезд домой только завтра и только вечером, а значит, придется ночевать в Москве.

— Ну, началось, — со скептицизмом отозвался темноволосый. — Держи, — протянул салфетку. — Да угомонись ты.

Меня было не унять.

— Киса, тащи сюда сет коктейлей, будем проводить операцию по спасению ревущих девиц! — крикнул этот напыщенный индюк официантке, снимая с волос веточку розмарина. — За мой счет.

— Не нужны мне твои коктейли, — булькнула сквозь слезы. —  Ты должен мне новую кофту.

— Ничего я тебе не должен. Если бы ты лучше упаковывала чемодан, то тряпье бы не упало мне под ноги. Да по нему там вся Москва прошлась, чего ты ко мне прицепилась?

В самом деле, на что я рассчитывала? На извинения? Дура! Такие упыри не испытывают угрызений совести. Я же потратила время, деньги, ещё и опозорилась перед ним по полной программе.

— Вся Москва не вручала мне деньги с изображением своей рожи, — отбрила я. — Кстати, зачем ты её туда налепил? Завышенная самооценка не дает покоя?

— Да это прикол такой. Промо-акция для тех, кто в теме, — парень почесал переносицу. — Ой, чего я оправдываюсь перед какой-то ненормальной.

— Хам!

— Вообще-то ты сама меня выбесила. Под ноги надо смотреть, а то идешь, язык высунула.

Он изобразил меня с высунутым языком, и мне отчетливо захотелось затолкать что-нибудь ему в горло. Например, котлету анатомической формы.

— Ты…

— Ладно, не бухти.

Безымянный парень покопался в кошельке и достал настоящие пять тысяч рублей, которые протянул, будто подачку нищенке. Бери, мол, лимита подзаборная. Раз уж приехала

— Иди ты… — скомкав деньги и запулив ему в лицо, огрызнулась я. — Вот сюда, сюда и сюда.

Палец ткнулся в особо жаркие места, выцарапанные на столе. Удивительно, но хам даже проследил, куда конкретно ему отправиться. А затем открыл рот для ответа, но я уже схватила сумку, куртку и, пихнув официантке тысячу (должно хватить), выбежала на улицу.

Вечерняя прохлада шибанула по разгоряченным щекам.

Я куда-то пошла. Не в сторону метро. Просто. По улице, освещенной тусклыми фонарями. Закусив губу и глотая злые слезы.

Этот чертов город выел меня до остатка. Смял как ту купюру и выбросил за ненадобностью.

Почему люди мечтают оказаться в Москве? Зачем цепляются за неё как за последнюю надежду?

Жуткий город, громкий и суетливый. Слишком загазованный, слишком яркий, слишком нереалистичный.

А люди тут…

— Подожди ты! — приставучий парень нагнал меня и бесцеремонно дернул за рукав. — Я не хотел тебя обидеть, бешеная.

— Ты с первого раза не понял, куда тебя послали?! — Сузила глаза.

— Не-а. Повтори, с удовольствием послушаю.

Ладонь легла мне на талию. Резко так, по-хозяйски. Он припер меня к фонарному столбу, и на секунду я потеряла ориентацию в пространстве.

Мы оказались совсем рядом друг к другу.

Я чувствовала запах его тела. Горький, ментоловый аромат. Видела насмешку в темных глазах. Дыхание обжигало мою кожу, словно горячий пар.

Казалось, сейчас он склонится ко мне и…

— Отпусти, — прошипела озлобленно. — Я буду кричать.