— Всё, пойду освобождать Егора от лап захватчика. Он обещал мне Игната.

Я бы уточнила, что там были не лапы, а язык, ибо Марина готова была засосать «несчастного» парня целиком. Но Галя помешала их идиллии, и они вместе с Лисом скрылись в вип-зале, дабы начать операцию под кодовым названием "Завалить актера". Охрана, стоящая на входе, пропустила их без каких-либо сомнений.

Егор вернулся один, подмигнул мне и вновь начал трепаться о чем-то со своей ненаглядной.

Меня аж скрутило от злости.

Чего это я?..

Утихни, Ирка. Лис — свободный человек. Молодой и перспективный самец, который должен перецеловать максимальное количество девушек на своем жизненном пути.

Как-то не успокаивает.

А я?..

Меня бы он поцеловал?..

Что-то Галя задерживается.

Только я подумала об этом, как среди танцующей толпы появилась багровая приятельница. Она упала за столик, махом осушила коктейль и уткнулась руками в лицо.

— Всё нормально?

— НЕТ!

И всё. Никаких пояснений.

— Сиверский обидел тебя?

— Отстань.

— Что он сделал?

Она подняла на меня заплаканные глаза и прошептала:

— Назвал жирной страхолюдиной.

Мои глаза округлились, а из носа повалил пар. Я убью этого придурка!

Ему конец.

Пришлось опять отлепить Егора от Марины и рявкнуть:

— Отведи меня в вип-зал?!

— Что такое? — настала очередь парня удивляться.

Он даже оглянулся на наш стол, но Галя уже сбежала плакать в туалет.

— Котик, почему ты отвлекаешься на других девушек? — прощебетала Марина.

Я смерила её взглядом, от которого киснет молоко и вянут цветы. Увы, девушка не завяла и не скисла, хотя я очень старалась.

— Веди меня к Сиверскому! — приказала Егору.

— Ладно, идем.

Вскоре я увидела того, чью биографию знала заочно.

Напоминаю, в социальных сетях Игнат был лапушкой: изображал из себя ранимого принца. Ни случайных девушек, ни шумных вечеринок, ни провокационных поступков. Весь такой хрупкий и мечтательный.

В реальности Сиверский обнимался одновременно с двумя девицами, а третья танцевала перед ним нечто, напоминающее танец бабуинов в период спаривания. Попой трясла она ну очень активно.

Да, я все-таки была права: он тот еще свинтус, и это самое приличное слово из моего арсенала. Взгляд такой масленый, похабный. Ручонками лапает девиц. Мерзкое зрелище.

Я готова пересказать ему всё то, что выцарапано на столиках в баре.

— Зачем ты назвал мою подругу толстой?!

Я подлетала к этому жалкому актеришке и нависла над ним коршуном.

— Чего? — удивился тот, пьяно сверкая глазами, а одна из пассий подсказала:

— Кооотик, сюда приходила знакомиться какая-то лохудра. Ты её прогнал. Забыл, что ли?

— А-а-а, — «осенило» Игната. — Так если она толстуха. Сорри, я с такими не мучу. Сама видишь мой типаж.

Его красотки подхалимски захихикали, а я занесла руку, чтобы отвесить пощечину, но…

Оказалась прижата спиной к подкаченному телу одного неприятного мне типчика.

— Не лезь к нему, — ухо обжег горячий шепот, — он придурок, но крикливый. Если ты испортишь ему рожу, то тебя затаскают по судам.

— Отпусти, — рыкнула я, пытаясь вырваться из захвата.

Егор с легкостью потащил меня обратно, как пушинку оторвал от пола и понес из вип-зала, держа в тридцати сантиметрах над землей.

— Пусти, я сказала.

Кто бы меня слушал.

Признаться, мне нравилось быть вжатой в мощную грудь и ощущать стальные мышцы, чувствовать в ноздрях ментол, который проникал вглубь меня. Скапливался на нервных окончаниях. Терзал. Путал сознание.

Я безвольно тащилась в основной зал, думая о том, что Галю придется вытаскивать из депрессии. Любовь всей её жизни оказалась последним уродом.