Однако до спасения было ещё далеко. Вокруг меня, по обе стороны, по-прежнему сновали скороходы.

Всё так же рискуя жизнью, я бросилась обратно под жуткое музыкальное сопровождение. Скрип колёс, рёв гудков скороходов и гневные ругательства возниц, сливаясь в единую какофонию, летели мне в спину, пока я добиралась до тротуара.

Но всё это уже мало меня волновало. Ведь я осталась жива! И котёнок тоже.

Несколько раз глубоко вздохнув, я наконец уняла дрожь в ногах и, оттопырив ворот пальто, с улыбкой посмотрела на умилительную глазастую мордочку.

– Ну что, глупышка, живой? Перепугался, да? – я погладила шелковистую светлую шёрстку. – Я тоже перепугалась. Больше так не делай!

Немногочисленные свидетели происшествия, убедившись, что всё закончилось благополучно, поспешили дальше по своим делам. Движение на дороге наконец вошло в привычную колею.

А я, поправив шарф, так и продолжала стоять на месте, соображая, что же мне теперь делать с этим найдёнышем. Не тащить же его с собой на доставки. В приёмную к лиру Каю меня вряд ли пустят с домашним питомцем.

Да и домашний ли он? Малыш довольно чумазый. Но он мог испачкаться сейчас на дороге. Может быть, этот котёнок живёт у кого-то рядом…

В голову мне внезапно пришла идея – а не спросить ли об этом лисс Маре? Возможно, она подскажет, от кого из соседей сбежал этот пушистый хулиган. Или приютит кроху у себя. Хотя бы на время, пока я выполню работу, а уж потом я что-нибудь придумаю.

Я развернулась, направляясь обратно к домику старушки, и… разом забыла о котёнке, пригретом у меня на груди.

От представшей моим глазам картины у меня подкосились ноги, и сердце замерло.

Моя дорогая Берта валялась в снегу у забора без каких-либо признаков жизни, словно самая обычная метла для уборки мусора, брошенная нерадивым хозяином.

Чтоб вы понимали, настоящая ведьминская метла такого себе позволить никак не могла – она всегда висела в воздухе или же ждала хозяйку в вертикальной стойке.

Я впервые видела свою Берту в глубоком обмороке и не на шутку испугалась. Собственно, мой взгляд был прикован только к подруге… и я не сразу обратила внимание на весь масштаб бедствия.

Только подскочив к метле, я разглядела, что короб, лежащий рядом с ней на боку, распахнут, из него едва не выпали в снег письма и коробки. Два письма и две коробки.

А вот самая главная, сверхважная и сверхсекретная, та коробка, которую я, не отвлекаясь больше ни на что, должна была доставить в первую очередь и вручить лично в руки лиру Лютеру Каю… бесследно исчезла!

***

8. 8 Новогодняя подстава

Я так истерично трезвонила, что едва не оторвала колокольчик.

Дверь резко распахнулась, и на пороге появилась перепуганная лисс Маре.

– Софи?! – удивлению пожилой учительницы не было предела.

– Простите за беспокойство, лисс Маре, но мне очень нужна ваша помощь! – едва сдерживая слёзы, взмолилась я.

– Конечно, милая! Что я могу для тебя сделать? – кажется, я перепугала старушку не на шутку.

– У вас есть магофон? – с надеждой спросила я и чуть не подпрыгнула, когда лисс Маре утвердительно кивнула. – О! Я могу им воспользоваться? Мне нужно срочно связаться с моей службой доставки.

– Да, да, конечно, – хозяйка дома отстранилась, пропуская меня в уютную гостиную. – Заходи, милая! Магофон там, у камина. Что-то случилось, Софи? Может, я чем-то ещё могу помочь?

– Вряд ли, лисс Маре, – я трагично вздохнула и перешагнула порог, волоча за собой безжизненную Берту. Положила метлу у порога и ещё раз тяжко вздохнула. – Большое спасибо, но… вряд ли мне можно помочь. Случилось ужасное! Я… потеряла посылку… Очень-очень-очень важную посылку.