— И он дал тебе работу у себя в офисе?

— По совпадению я уже работала там, но в другом отделе. Он перевел меня и сделал помощницей.

— Быстрое карьерное продвижение.

— Продвижения не было. Я перешла на ту же должность. Сменился только руководитель.

— Творческий кружок и помощник в строительной фирме. Как ты все совмещаешь? – Я вижу в ее взгляде презрение.

— Я по образованию художник—оформитель и у Дениса отвечаю за визуальный ряд.

— Мне нужно чтобы брак Вики и Дениса сохранился, моему внуку нужна семья.

— Семья — это не штамп в паспорте, семья — это когда ребенку нанимают логопеда, чтобы он учился разговаривать. Семья – это когда ребенка окружают любовью. Элементарно обнимают! Антон будто дикий котенок.

— Я думаю, что училка творческого кружка не может рекомендовать логопеда и делать выводы о состоянии ребенка. Не входит в ее полномочия.

— Зато входит в полномочия воспитателя и Вике говорили много раз, что нужна консультация невролога и логопеда.

— Я этим займусь, — Олеся Николаевна опускает взгляд.

Не знаю почему она так уцепилась за эту больную на голову Вику, которая издевается над своим сыном, но была бы она нормально бабушкой, то такого бы не позволила.

— Я хочу, чтобы ты уволилась из детского сада. Сделай это сама или тебя уволят.

Я осознавала, что такое может произойти. Дети — это моя отдушина, я обожаю занятия с ними. А еще я люблю проводить время с Антошкой. Он очень милый и спокойный, но немного испуганный. Ему явно не хватает обычного человеческого тепла. Как и мне.

Я полная дура привязалась не только к чужому мужу, но и к чужому ребенку.

— Напишу заявление на увольнение сегодня, но до конца учебного года еще два месяца, меня могут не отпустить.

— Отпустят, — говорит Олеся Николаевна и встает, подхватив миниатюрную сумочку, — и давай оставим этот разговор, между нами, девочками.

— В отличии от Вики я не побегу, никому жаловаться. Свои косяки и проблемы я решаю сама.

— На что ты намекаешь? — Олеся Николаевна поджимает губы и презрительно кривится.

— Я уверена, что это не ваша инициатива прийти ко мне. Явно Вика пожаловалась. Только что дальше? Вот вы пришли, поговорили, а в чем смысл?

— В том, что ты оставишь в покое хотя бы одного из мужчин моей семьи.

— Я оставлю. Только вы не бросайте. Вике не нужен этот ребенок. Поговорите с воспитателями, как бабушка, узнайте сколько раз она забывала забрать его из сада.

— Сейчас у Антоши есть отец.

— Я не могу с Денисом об этом говорить. Я говорила, что Антоном нужно заниматься, но вы понимаете, что я лезть в это не могу.

— А мне значит говоришь.

— Вы мать. Это ваш внук, ваша кровь. Не давайте угробить жизнь ребенку. Возьмите его к себе на несколько дней и посмотрите, понаблюдайте за ним.

— Я с ним виделась…

— Сколько? Пять минут? Пол часа?

— Это уже тебя не касается.

- А вас не касается жизнь вашего сына, раз так. Он взрослый мужчина и сам должен разбираться с кем спать, а затем нести за это ответственность.

- Я тут защищаю Антошу.

- Не тут надо его защищать, а дома. Сесть рядом с ним и попробовать поговорить, а еще лучше обнять. Ребенок не знает, что такое любовь, а вы ходите по любовницам сына. Не тут проблема, а там, - я указываю в сторону улицы. – Там ваш внук, которому нужна защита и любовь, а Вика и Денис взрослые. Они могут о себе позаботиться и постоять за себя.

Олеся Николаевна ушла, а я еще несколько минут пыталась прийти в себя. Хотя бы Антоше помогут. Я на это надеюсь.

Я просила воспитателей поговорить с Денисом, но они сказали, что всем занимается Вика и она обещала сводить сына к врачу. Вот только с каждым занятием мне казалось, что становится только хуже.