– Ты всегда был на удивление черствым сыном, – в голосе свекрови слышались слезы. – Это такой риск! Матвей может остаться инвалидом на всю жизнь. Или даже вообще не пережить операцию.

– Мама, успокойся, – дотронулся до ее руки Олег, но Татьяна Леонидовна зло выдернула ладонь. – Послушайте, – снова обратился он к родителям. – Я все узнал и все просчитал. Итак, есть прекрасный хирург. С ним я уже пообщался. Он работает в частной клинике. К нему приезжают со всего мира. Он – светило медицины. Я оплачу его услуги и пребывание Матвея в больнице. Тащиться через полмира в Израиль, чтобы получить то же самое за бешеные деньги? Нет, это я финансировать не стану. Это блажь.

– Олег, как ты смеешь так говорить? – взорвалась свекровь. – Ты бесчувственный, бессердечный, злой! Злой и расчетливый!

– Таня, прекрати немедленно! – одернул ее Дмитрий Витальевич. – Олег все правильно говорит. Тут мы имеем реальные отзывы. А что с врачом из Тель-Авива? По заказу написать можно все что угодно. И, главное, у нас нет таких денег. Даже если продать все, мы не наберем на операцию. Ты это отлично понимаешь.

– Олег может продать бизнес, – настаивала Татьяна Леонидовна. – Вопрос идет о здоровье его брата.

– Прости, мама, этого я не сделаю. Это глупость.

– Ты называешь меня дурой? – заплакала свекровь.

– Не передергивай, пожалуйста, – примирительно попросил Олег. – Я очень люблю тебя. И отца, и Матвея. Но то, что мы не можем, мы не можем. Нет у нас таких денег. Надо оперировать брата здесь. Уверен, все будет хорошо. Клиника замечательная, я был в ней, все посмотрел. Оборудование самое современное. Прекрасный персонал. Опытный, внимательный. В Израиле Нике надо будет где-то жить, нужен будет переводчик. И перевозка лежачего больного очень дорога. Я уж не говорю о заоблачной цене операции. Нет, и еще раз нет. Это безумие я оплачивать не стану. Прости.

– Это жестоко, – свекровь утирала слезы платком, но они текли по ее лицу снова и снова.

Странно, но я приняла доводы Олега. Он был прав. Я должна была бы требовать для мужа самого лучшего. Но где гарантия, что врач из Израиля лучше нашего хирурга? Противоречия раздирали меня. Я должна настаивать на поездке Матвея за границу. Но тут он будет рядом, тут я смогу навестить его в любой момент, смогу поддержать.

– Ты прав, Олег, – кивнул сыну Дмитрий Витальевич. – Я с тобой согласен. Нет смысла ехать на край света. Пусть Матвея лечат отечественные специалисты. Я им доверяю. Что скажешь, Ника? – повернулся он ко мне.

– Я согласна, пусть лечат Матвея тут, – не слишком уверенно произнесла я.

– И ты? И ты думаешь только о том, сколько денег потратить? – с болью посмотрела на меня Татьяна Леонидовна.

Теперь слезы у меня навернулись на глаза. От обиды и несправедливых слов свекрови.

– Нет, – прошептала я. – Но Олег прав.

– Ты предала своего мужа, – величественно поднялась на ноги Татьяна Леонидовна. – Придет время – ты поймешь это. И пожалеешь. Но будет поздно!

С гордо поднятой головой она вышла из зала. Дмитрий Витальевич тоже поднялся:

– Она расстроена. Не обращай внимание, Ника. Не обижайся на нее. Она так не думает, – он поспешил за женой.

– Ну вот, и ты попала в опалу к моей маме, – горько усмехнулся Олег. – Отец прав – не обращай внимания. Матвея отлично прооперируют и у нас. Он встанет на ноги, и ваша с ним жизнь вернется в прежнее русло.

– Спасибо, – я вложила в короткое слово всю свою благодарность Олегу за понимание и поддержку.

Операцию назначили неожиданно быстр. Если в городской больнице откладывали и тянули, то в частной клинике все решилось оперативно. Я снова нервничала и переживала. И изо всех сил старалась скрыть это от мужа.