Она нажала на красную кнопку рядом с кроватью.

Я с сожалением отпустила руку Матвея, поднялась:

– Я буду приходить к тебе каждый день. Если врач разрешит, буду ночевать в твоей палате.

– Спасибо, Ника, – беззвучно прошептал Матвей. – Я люблю тебя, очень и очень сильно. И не смогу жить без тебя.

– И я не смогу, – на глаза снова навернулись слезы, но я со злостью прогнала их. Матвей не должен видеть моей слабости, не должен видеть моих слез. Я не жалею мужа, я его бесконечно люблю. И буду любить, что бы с ним не случилось.

По коридору мне навстречу быстро шил, почти бежали два врача. Они зашли в палату Матвея. Я в ужасе замерла и остановилась. Скоро из палаты вышла медсестра.

– Пойдемте, – строго произнесла она.

– Что-то с мужем? – испуганно спросила я.

– Давление высокое. Врачи все держат под контролем, не волнуйтесь.

Это из-за меня. Я была слишком эмоциональной, слишком порывистой. Но я не смогла сдержать себя. Хорошо хоть не разрыдалась.

– Как он? – в холле ко мне подошел Дмитрий Витальевич.

– Лучше, чем вчера, – я смахнула все-таки скатившуюся по щеке предательскую слезу. – Говорит, даже улыбнулся.

– Теперь мы, наконец, можем увидеть сына? – поднялась с диванчика свекровь.

– Чуть позже. У него повысилось давление. Сейчас врачи занимаются им.

– Я так и знала! – всхлипнула Татьяна Леонидовна. – Это из-за общения с Никой. Она такая суетная…

Теперь свекровь откровенно игнорировала меня. Я понимала ее. Да, давление у Матвея повысилось из-за меня, тут не поспоришь. Мать переживает за сына не меньше моего.

– Думаю, скоро вы сможете увидеть сына, – заверила свекровь медсестра. – Свидание с родными часто вызывает у пациентов повышение давления. Врач сделает укол и все нормализуется. Подождите немного.

– Нам ничего другого не остается, – скорбно поджала губы свекровь.

– Мама, не надо так, – попросил ее Олег. – Ты увидишь Матвея через полчаса. Убедишься, что все нормально.

– Ничего не нормально! – гневно посмотрела она на старшего сына. – Твой брат в больнице, перенес сложнейшую операцию. Что тут может быть нормального?

– Хорошо, значит, все будет нормально, – примирительно кивнул Олег. – Тут отличные специалисты. Если будет необходимость, привлечем дополнительные силы.

– Лучше бы ты помолчал, – оборвала его Татьяна Леонидовна. – Ты не умеешь проявлять сочувствия.

– Ника, пойдем, выпьем кофе, – повернулся ко мне Олег. – Жаль, другого тебе предложить не могу. Наверное, стакан валерьянки сейчас очень помог бы мне.

Больше месяца Матвей провел в больнице. Врачи были внимательны и опытны, медсестры добросердечны, санитарки вежливы и предупредительны. Через неделю после операции Матвею стало заметно лучше и мне позволили снять гостевую комнату. Теперь я могла ухаживать за Матвеем и не отходила от него ни на шаг.

Матвей был все еще прикован к постели. Поврежденный позвоночник сильно болел, порой не помогали даже обезболивающие. У меня сжималось сердце, когда я видела мучения мужа. Если бы я могла, взяла бы его боль на себя…

Олег доставал все необходимые лекарства и тоже поддерживал брата не только материально, но и морально. Он часто навещал Матвея, отвлекал его разговорами о счастливом времени, когда они оба были детьми и любили проказничать так, что мама хваталась за сердце. Но никогда мальчишек серьезно не наказывали. Самое страшное наказание было мытье полов и разбор завалов в своих комнатах. Мудрая мать! Редкое терпение у моей свекрови!

Лед отчуждения между мной и Татьяной Леонидовной начал потихоньку таять и отношения снова налаживались. Во многом этому поспособствовал свекор. Он понимал, что творится в моей душе и не осуждал за черствость.