- На что, ваше величество? – спросила я, чтобы хоть что-то сказать.

Тётушка не дала мне никаких указаний, как вести подобную беседу. Вряд ли она догадывалась, о чем пойдет речь в королевской ложе.

- Мне бы хотелось, чтобы я внушал вам те же самые чувства, что вы внушаете мне, моя красавица, - теперь король говорил приглушенно, прерывисто дыша и находился совсем близко, почти касаясь губами моей щеки.

Может, он поцелует мен, как в полый раз? Я вспомнила поцелуй с ароматом и вкусом вишни и задрожала ещё сильнее – от предвкушения, от удовольствия, что сижу рядом с королем, и он признается мне в любви. Мне, а не великолепной леди Стефании, самоуверенной задаваке в алом платье. И если я стану королевой, платье у меня будет ещё красивее…

- Какие же… чувства я вам внушаю? – спросила я короля с невольным лукавством.

Как же приятно, когда первый человек в стране просит любви. Это волнует и кружит голову сильнее, чем бокал красного вина, выпитый до самого дна.

- Позвольте ещё один поцелуй… - король положил ладонь на мою щеку, поворачивая к себе, и я закрыла глаза, подставляя губы.

В этот раз я не сидела истуканом, как за завтраком. Мне тоже захотелось поцеловаться так, как целовал меня король, и я в ответ пощекотала его язык своим языком, и от этого его величество словно обезумел.

Несколько упоительных минут он целовал меня так жарко, будто хотел съесть, как самое вкусное пирожное. И я тоже увлеклась, пробуя и узнавая новые нюансы поцелуя – например, провести языком по нижней губе, отчего король застонал и крепко сжал меня в объятиях.

Когда он отрывался от меня, глаза у него были затуманены, а сам он слегка задыхался.

- Вы поразили меня в самое сердце, - заговорил он быстрым шёпотом, - мне бы хотелось снова видеть вашу запрокинутую голову… ваши полузакрытые глаза… - на этом слова закончились, и снова начались поцелуи, а рука короля незаметно легла мне на шею, спустилась ниже и скользнула в вырез платья, добираясь до груди.

Теперь уже я застонала, когда проворные и умелые пальцы нащупали и сжали мой сосок. Я судорожно потянула шнуровку корсажа, желая избавиться от платья, которое мешало королю приласкать меня по настоящему, но тут его величество схватил меня в охапку, крепко прижимая к себе, и со смешком уткнулся лицом мне в плечо, пытаясь отдышаться.

- Мне надо остановиться, пока я не позабыл о вашем и своем статусе, и не совершил ничего предосудительного, - произнёс он прерывисто. – Но я не могу удержаться… Вы сводите меня с ума, Шарлотта… Посмотрите, что вы сделали со мной… - он осторожно потянул мою руку и положил ладонью себе пониже живота.

Твердая живая плоть толкнулась мне в ладонь призывно и требовательно, и я невольно облизнула пересохшие губы. О таком мне тётушка точно не рассказывала, и я не была уверена, что она разрешила бы подобное прикосновение на втором свидании. Я пошевелила пальцами, пробуя на ощупь эту твердую выпуклость, и король судорожно втянул воздух сквозь зубы и простонал как от боли, но одновременно ещё крепче прижал мою ладонь к себе, потираясь о неё медленными, чувственными движениями.

- Боюсь, я не совсем понимаю вас, ваше величество, - сказала я смущенно, но в то же время совсем не чувствовала себя испуганной. Все эти тайны под бархатным пологом, в королевской ложе – все это возбуждало, волновало, и… очень хотелось продолжения. И была вовсе не о свадьбе речь.

- Я объясню, - сказал король с улыбкой. – Шарлота, вы нравитесь мне настолько, что моя плоть стремиться к вам. И мое мужское достоинство отвердевает и желает оказаться в вас.