- Эвелин?

Я рваными кусками выталкиваю выдох, сжимаю и разжимаю слезливые веки, видя его перепуганное лицо. Но уже поздно. Поздно возвращаться назад.

- Молчи, Раян, - хриплю я, пытаясь ослабить давление внутри.

Он смахивает слезинку, скатившуюся к виску, и толкается в меня глубже, осторожно растягивая.

- Ты не была с ним, - хрипит мне в губы. - Ты не была с ним.

Он рычит и заполняет меня на всю длину, продолжая двигаться. Сначала пытается сдержанно, но его выдержка быстро летит к чертовой матери. Он грубеет и ускоряется, мне больно, но между ног становится так влажно, что едва не течет. Его толчки издают громкие топкие звуки и вырывают крики из моего горла, но Раян ловит их жадными поцелуями. Он вбивается в меня с таким рвением и голодом, что мой мозг в буквальном смысле перестает соображать. Боль утихает совсем неожиданно и сменяется забытой жаждой наполненности. Раян рычит, скручивая набухшие соски, и я чувствую, как теплая влага течет по моей груди за секунду до того, как я вскрикиваю, забившись в ярком оргазме. Я едва соображаю, что он кончил за мной и мне становится как-то странно легко.

Словно сквозь толстую вату до меня вдруг доносится громкий детский плач и я вижу, как глаза Раяна потрясенно распахиваются. Из моей груди вырывается слабый протестующий полустон, но на большее меня не хватает. Разум плывает в темноту и сознание срывается вниз, успевая забрать в неизвестность его окаменевшее вдруг лицо, свирепо раздувающиеся ноздри и потемневший яростной ненавистью взгляд.