– Приболела…немного…

– А, а! Тогда понятно. Так что ты хочешь от меня услышать?

– Мне повторить вопрос, Сережа? – я старалась, я очень старалась не выдать своего волнения, обиды, переживаний. Похоже, мне это удалось, потому что он продолжал говорить вполне буднично, уж точно ни о чем не переживал.

– А, нет, не надо. Я его помню. Я в Питере, Катя.

– Почему там? – мои брови нахмурились сами по себе, а еще пальцы на руках сжались так крепко, что побелели в суставах.

– Почему бы и нет?! – у меня создавалось впечатление, что он разговаривал со мной и еще параллельно что-то делал. Так звучал его голос. Как бы был немного отстранен от беседы. – Здесь моя родина. Здесь живут мои родители.

– Что это значит, Сереж? Ты меня бросил? – на последнем слове голос меня предал, а дыхание прервалось. Задышать вновь было совсем не просто.

– С чего ты взяла? Просто решил немного пожить врозь.

– А разве, это ни одно и то же?

– Мне так не кажется. И знаешь, что? Давай сейчас прекратим разговор, а? Нет, правда, мне сейчас катастрофически не хватает времени на сборы. Надо уже выбегать, а я все копаюсь. Ты простишь меня? А как улажу кое-какой вопрос, так тебе позвоню сам. Идет?

– Нет. Не идет. Ты не можешь так относиться ко мне, – почувствовала, что мою внутреннюю заградительную дамбу для собственных эмоций начало прорывать нахлынувшими чувствами. – Объяснись! Что происходит?! На это много времени не надо. Ты умеешь объясняться лаконично, дорогой. Давай, не тяни. Время пошло. В пять минут уложишься? Потеря этого времени не слишком осложнит твою насыщенную жизнь?

– Что ты так завелась, Катька?! Что не предупредил тебя об отъезде?

– Не тяни, Сергей. Забыл, что это у тебя жесткий лимит времени?

– Ладно. Будь все по твоему. Скажу. Не хотел делать это пока, но… Мне обещают роль. Здесь. В Питере. Такую, которую хотел. Ты поняла меня? Надо признать, что в Москве у меня не сложилось. А здесь все обещает быть в шоколаде. Как тебе такая новость?

– Вот как… В Москве, значит, у тебя не сложилось, – сама не знала, что чувствовала, ощущения были еще неиспытанные ранее. Возможно, вот так в людях умирала душа.

– Эй! Ты там? Катя?! Тебя плохо слышно. Ты шепчешь? Или это что-то со связью?

– Я здесь. И я рада за тебя. Очень.

– Правда?! Я знал, что ты у меня человечек с большим пониманием. Спасибо, Катюха.

– Да. Пожалуйста. Желаю тебе всего хорошего.

– Эй! Ты со мной уже прощаешься, что ли? Ты не обиделась, все же, случайно? Ответь.

– Нет. Что ты?! Просто, не хочу тебя долее задерживать. Ты же спешил.

– О, да! Я уже опаздываю. Как все выяснится окончательно, так позвоню и расскажу в подробностях, что и к чему. Идет? Тогда пока!

Я еще некоторое время сидела с зажатым в руке телефоном. Наверное, это снова был он, шок. Что конкретно меня доконало в том разговоре, понять не получалось. Вроде, и не плохая вовсе была беседа. Особо придраться не получалось ни к какому слову. Но, почему же тогда, в висках так пульсировала кровь, и билась мысль о предательстве? А еще внутри меня образовалась, ну, просто, вселенская пустота. Надо было ее срочно чем-то заполнить. Иначе, я сама не знала, что тогда должно было случиться, но мне было очень страшно. И я поступила неожиданно для себя. Взяла и потянулась к бутылке.

Да. Такая странность случилась со мной тогда впервые. Обычно спиртным нисколько не увлекалась. И еще я в нем ничуть не разбиралась. Поэтому в руку взяла просто самую большую и яркую бутылку. Даже, сказала бы, она сама ко мне попросилась. Открутить крышку сразу не получилось, немного помучалась. Зато потом в эмоциональном накале плеснула себе в коньячный бокал изрядную порцию какой-то золотисто-коричневой жидкости, как говорится, от души, и выпила, не отрываясь от стеклянного края и не прерываясь ни на секунду.