– Было бы хуже, будь они вялыми и капризными... Расслабься, любимая. Ты слишком много думаешь.

Сильные ладони принялись ловко разминать мои лодыжки.

Я зажмурилась от удовольствия. В последнее время Кори часто делал мне массаж под предлогом оздоровления. Но глядя на горящие нежностью глаза мужчины и слегка подрагивающий хвост, легко можно  понять, что он не меньше меня наслаждался процессом.

Возможность прикоснуться, доставить удовольствие своей паре была священна для большинства оборотней. Это значило, что их чувства принимают. Что принимают их самих.

Я хихикнула, когда, приподняв мою ступню, Кори поцеловал нежную кожу под косточкой.

– Доктор, а это точно лечение?

Он улыбнулся.

– Что? Ты моя жена, я могу делать так, – поцелуй повторился, но уже в саму ступню. – Никогда не забуду, как ты возникла передо мной впервые – словно сказочное создание из давно забытых легенд. Ты приняла меня, подарила мне смысл жизни, родила детей… Я всегда буду любить тебя. Всегда.

Раньше я не верила красивым словам и пафосным клятвам. Шаа заставила меня поверить в невозможное.

Я перевернулась, подставляя ласке спину и бедра, ощущая, как тяжелеет дыхание супруга. Тело стало невесомым. Оно растекалось под умелыми пальцами Кориандра, прорабатывавшими каждую мышцу, каждый изгиб…

– Тебе хорошо? – прошептали мне в ухо.

Я не ответила. Клубок жара внутри распространялся с невиданной скоростью, и мне пришлось кусать подушку, чтобы не разбудить своими стонами обитателей соседних комнат. Стоит ли упоминать, что за последние два месяца – беременность и период после родов – я была вынуждена избегать любых близких контактов? Невыносимая пытка!

Поймав мой умоляющий взгляд, Кориандр закусил губу. Его ладони решительно скользнули от плеч вниз, очерчивая контур талии. Чуть заострившиеся когти говорили о крайней степени возбуждения.

– Подожди, я помогу, – сказал он, мягко прижимая меня к постели. Я немного удивилась, но в следующий момент ощутила его пальцы на внутренней стороне бедра. Кожу пронзили электрические разряды.

– Кори-и, – Я издала полувсхлип-полустон.

– Прости, по-другому нам… нельзя. Ты еще не восстановилась внутри. Просто расслабься – это всего лишь часть массажа.

От невинной двусмысленности его слов хотелось взвыть. Но я молчала, принимая все, что он готов был мне дать: осторожные ласки, тяжесть льнущего тела и поцелуи, обжигавшие шею точно укусы.

Метка Кориандра стала горячей. Сам он навис сверху, не рискуя ложиться на меня целиком, подушечками пальцев совершая плавные круговые движения. Я дернулась им навстречу.

– Тише. Нам некуда торопиться, любимая, – Он убрал ткань повязки вбок и погладил увлажнившуюся плоть. Затем надавил. И снова погладил. Я нашла свободную ладонь Кориандра, переплетаясь с ним пальцами.

– Ха… только не останавливайся, прошу…

Низ живота пульсировал. Я дрожала, приближаясь к пику удовольствия, пытаясь отсрочить его, и, кажется, даже молила присоединиться к себе. Но Кори оставался тверд. Пока его губы измывались над алой меткой, пальцы умело играли на самой чувствительной точке моего тела.  Как он мог сдерживаться, когда я так его хотела?

Но затем, когда я ощутила звон, предвещающий оргазм, и выгнулась под Кориандром, царапая ткань обивки, он резко втянул воздух сквозь зубы. Я ошибалась: любимый едва сдерживал животный порыв овладеть своей женщиной.

– Сейчас, подожди… – скользнула рукой по его животу в надежде помочь – но уже следующий стон известил о том, что супруг преуспел в этом самостоятельно. Он упал рядом, прижал меня к своей груди. Горячее дыхание касалось уха, и я готова была раствориться в блаженной безмятежности  единения двух любящих существ.