– Я тем более не пила! – добавила я. – Потому что мне нельзя. Я беременна.

– Теперь уже нет! – саркастично ответил начальник и вдруг замер, испуганно округлив глаза.

Женское лицо побледнело. Босс опёрся рукой на стену, перевёл взгляд на живот, а потом жалобно посмотрел на меня.

– А… А это что… такое?

До меня дошло практически мгновенно. Наверное, это мой малыш активно пинается. По утрам он всегда особенно бодр и весел, словно делает разминку.

Мне стало ужасно грустно. Я мгновенно опустилась на колени, прижавшись к беременному животу щекой и положив на него свои пальцы. Мне захотелось плакать. У меня перехватило горло, но ни одной слезинки не выкатилось из глаз.

– Мамочка рядом… – произнесла я мужским севшим голосом.

В ответ мой сын толкнулся ножкой.

– Тише-тише… Скоро мамочка будет с тобой…

Малыш, кажется, толкнулся ещё сильнее.Босс скривился, жалобно охнув.

– Прекратите немедленно!.. Этот… этот мне всю печень отобьёт!..

Миссия невыполнима: Сойти с ума и вернуться!

Потому что я, похоже, тронулся умом. Не мог же я оказаться в теле своей беременной секретарши!.. Или мог. Судя по тому растерянному виду, с которым Анель ощупывала моё, блядь, мужское тело!..

И главное, я не пил и не курил накануне, чтобы списать происходящее на бред опьянённого сознания. Остаётся только одно: я точно спятил.

Мало того, что мысли мечутся, как тараканы, которых травят дихлофосом, так ещё и внутри что-то колышется, дёргается. Живот дёргается, а меня распирает во все стороны. То влево, то вправо, то дёрнуло вверх и странно бултыхнулось.

И главное, что это ни хрена не приятно. Такое ощущение, что во мне поселился миксер, работающий на предельной скорости.

Болтанка прекратилась. Я перевёл дыхание. Стало немного легче. Но всё равно живот… Живот, мать вашу. Я теперь не увижу своего верного бойца.

Я провёл рукой по промежности. Да, Фил, теперь свой член ты точно не увидишь.Потому что у секретарши на теле нет члена, если только она не тайский мальчик, сделавший операцию по смене пола.

Я спустил трусы и шорты, подойдя к зеркалу. Аккуратные нежные половые губы, ровная молочная кожа без единого волоска. И никакого члена. Ни одного намёка на член. Анель возмущённо зашипела, натягивая на меня одежду.

– Не смейте пялиться на меня!..

–Я не пялюсь, – огрызнулся я. – Я осматриваю, чем природа наградила… э-э-э-э… в данном случае – меня. Или тебя. Это как посмотреть.

– На «ты» мы не переходили.

– Детка, – сказал я…

В другой раз я бы непременно сжал её плечо пальцами и ухмыльнулся, наклонившись совсем немного, потому что секретарша была со мной почти одного роста.

Но сейчас мне пришлось посмотреть немного вверх на мужское лицо с сурово поджатыми губами.

– Если это не галлюциногенный бред, то в скорости мы познакомимся очень и очень близко. По крайней мере, с телами друг друга. Если ты не в курсе, то некоторые утренние процедуры требуют вмешательства.

– Не смейте трогать меня! Вылезайте немедленно!

– Чего? Вылезать? Вот прямо сейчас, ага, найду застёжку-молнию, сниму костюм беременной женщины и верну его тебе.

Я картинно дёрнул себя за волосы.

– Помоги, ну? Ох ты ж, блин, не снимается!..

Я захлопнул крышку унитаза и со всего размаху сел сверху, услышав треск.

– Вот. Ещё и порча отельной сантехники, – хмыкнула секретарша.

Я попытался встать. Но так просто встать не получилось. Крышка унитаза лопнула и прищемила кусочек ткани пижамы.

– Не дёргайтесь! Сейчас помогу.

Секретарша вышла из ванной комнаты и вернулась с маникюрными ножницами в руках. Так странно было наблюдать за собой со стороны. Я что, на самом деле хожу именно так, подпрыгивая, словно кузнечик или дурацкий йо-йо?