- А ты хочешь этого, Марианна? - выгибает бровь.

Плевать. Я знаю, моя участь предрешена. Сейчас меня волнует другое.

- Уфук, он не виноват. Делай со мной, что хочешь, но его не трогай больше, - голос дрожит. Он молчит. Смотрит мне в глаза, будто душу пожирает. В груди так больно становится…

- Вы так сдружились? – теперь в его голосе недовольство. - Я и не заметил… - задумчиво протягивает. Отпустив меня, отходит. - Ты за него жизнь готова отдать?

Киваю. Смотрю на него сквозь пелену перед глазами. Я ко всему готова. Все равно они не отпустят меня.

- Держи, - резко бросает в меня тряпкой.

Развернув ее в руках, понимаю, что это то самое платье, которое он пытался нацепить на меня перед тем, как я в обморок упала.

- Мы должны снять видео. Попросишь у папочки, чтобы был хорошим и не жалел денег.

Он достает из кармана камеру, включает ее.

- Вы отпустите меня, если он заплатит? - знаю, что вопрос глупый. Но я не могу его не задать. Несмотря ни на что, в душе я до сих пор надеюсь на чудо.

Берк молчит. Установив на штативе камеру, сжимает пальцами виски.

- Ты умная, Марианна, ты сама все знаешь, - усмехнувшись, делает знак, чтобы я переодевалась.

***

Я сказала все так, как приказал он. Как только мы записали видео, Берк ушел. Он не сказал ни слова, только жадно пожирал меня глазами, пока я переодевалась. Мне было не по себе. Я чувствую, что этот мужчина что-то задумал. И придуманное им мне не понравится. Но выхода у меня нет. Только и остается, что делать смиренный вид.

 Потом явилась Зейнеп. Женщина говорила по-русски с ужасным акцентом, но я понимала ее. Она швырнула в меня одеждой и сказала, чтобы я была готова через пять минут.

Меня чуть не вывернуло наизнанку, пока я надевала униформу. Короткие шорты и топик, не столько скрывающие, сколько выставляющие на всеобщее обозрение мое тело. Жутко дешевая ткань, и, судя по всему, костюм ношенный. Вот только кому это интересно? Я же вещь. И, по всей видимости, скоро стану такой же дешевой и затасканной, как мой костюм.

Буквально выдернув за руку из комнаты, Зейнеп повела меня по коридорам. Я прожигала ненавистным взглядом затылок этой суки и успокаивала себя мыслью, что еще далеко не конец. Нет уж. Я не сдалась. Не подчинилась. Я взяла тайм-аут. Я еще поборюсь. Рядом больше нет псов Берка, да и его самого – а это уже хорошо. Я буду использовать любую предоставленную мне возможность сбежать отсюда.

Зейнеп привела меня в кухню. Ни ножа, ничего острого мне не доверили. Я должна была мыть посуду – огромные алюминиевые кастрюли, заляпанные жиром. Шеф-повар – грузный мужчина с очень злым взглядом и громким голосом гонял всех рабочих словно скот. Поварами были в основном женщины. Полные, лет сорока на вид. Они ходили неизменно со склонёнными в пол лицами. Нельзя было сидеть, нельзя было переговариваться между собой. Все были сосредоточены только на выполнении своей работы.

Первые пару часов я честно пыталась отмывать посуду от омерзительного на вид жира. Но гора не уменьшалась. У меня нещадно болела спина. Мне не дали перчаток, поэтому руки истерлись в кровь. Спустя три часа я, прикусив губу, из последних сил драила тарелки. Больше для того, чтобы выплеснуть свое отчаяние и боль. Слезы текли из глаз, но никто мне и не думал помогать. Я попыталась присесть, за что шеф-повар больно схватил меня за плечи, едва не сломав их.

Подумать только. Я ни разу в жизни не помыла даже кружки. Я не знаю, что такое уборка, готовка, стирка. У нас всегда был персонал, занимающийся подобными делами. А здесь меня, словно рабыню, заставляли впахивать до потери сознания.