При этом держит крепко мое размякшее тельце, иначе я бы точно рухнула на пол, потому как нижние конечности совсем ослабли, непозволительно быстро утратив предназначенную им «удерживающую» функцию.

- Что тут у тебя, детка? - трогает мою сдвинутую на лоб маску для сна.

Что-то меня начинает напрягать его «детка». Даже несмотря на полный в данный момент размяк мозга, аж до розовых соплей, а все равно смущает подобное обращение.

Обезличивание?

- Повязочка? - лыбится бурильщик, снова с интересом рассматривая моё лицо.

- Угу, - не пойму, чему он радуется?

- Отлично, - надвигает обратно мне маску на глаза и заставляет пятиться, отступая вглубь квартиры.

- Ух, ты такой властный, - подкалываю его, улыбаясь. - Мои трусы сразу куда-то подевались, испугались наверно.

- А это что? - возмущается этот проверяльщик, на ходу задрав подол моей сорочки. 

Что-что? Трусы, конечно. Хлопковые, какая жалость. Никаких Вам кружев, Федор Батькович.

- Это была ирония, если… кхм, что, - начинаю пояснения со смехом, но от его действий в развилке моих ног быстро забываю про свои шуточки.

К тому же этот эро-хулиган меня зрения лишил, не позволяя сдвинуть повязку с глаз, удерживая мои руки за спиной одной своей левой. А как известно, когда у человека блокируют один из органов чувств, обостряются другие. Обоняние, например. Не говоря уже об тактильных ощущениях.

Непередаваемое острое и незнакомое состояние, заставляющее меня дрожать от предвкушения удовольствия. От его запаха, его шепота, его бороды, щекочущей мою нежную кожу. И самое удивительное, его власти надо мной. А уж не латентная ли я мазохистка?

Так и отступаю под чутким контролем, вся обмурашенная, и донельзя мокрая.

Жадно втягиваю воздух, уткнувшись куда-то в грудь бурильщика. Даже не знаю, во что он одет. Разглядеть как-то не представилось возможности.

- Тоже соскучилась? - констатирует самодовольно, гладя по моему клитору через промокшую насквозь ткань.

Кружит, давит, сжимает. М-м-м.

- Не-а, - выдаю протяжно, чисто из чувства противоречия мотая головой.

- Обманщица, - усмехается он, невольно заставляя меня  устыдиться того факта, где я нехило так сп*здела о собственном возрасте.

Блин, как бывает заразно общество матершинника. Тоже начинаю злоупотреблять непроизвольно ёмкими выражениями. Хоть и не вслух.

Мысль об обмане не задерживается надолго в голове.

«Нам же не детей крестить», - усыпляю собственную совесть.

- Классный траходром, - тем временем комментирует мой пленитель, когда мы, смею догадываться, добрались до спальни. - И что мы вчера к тебе не поехали, а, Ев?

- Эй! Это не траходром! - дую губы, не имея возможности дать ему тычка локтем за такую сомнительную оценку моей кроватки.

Это моя личная постель, не хозяйская. В смысле, я её сама себе купила, а не получила вместе с квартирой.

Хорошая кровать с эргономичным матрасом, между прочим. Без пафоса и тому подобных излишеств. Изголовье из темно-коричневой кожи, лаконичное и уж точно не как у шальной императрицы с претензией на роскошь.

И приобретала её я совсем не для плотских утех, как можно подумать, а для сна.

Сейчас, получается, впервые оскверним непотребствами мою постельку. В запале, чуть не сообщаю об этом Федюне, но вовремя прикусываю себе язык.

- А что это тогда? - усмехается гад, оттягивая своими губами мою нижнюю и начинает её посасывать.

А-а-а, не могу! В момент забываю, чем я была недовольна секунду назад. Перед глазами черная дыра, которая поглощает меня без остатка. Кажется, я кончила от одного поцелуя. Не переходя, как говорится, к основному блюду.