Тоха снова созванивается с Серегой:

— Пришло?

— Да. Все сто пятьдесят штук наши.

— В смысле сто пятьдесят? — тут же влезаю я, выхватывая трубку у приятеля

— В прямом. Мы полностью опустошили карту. Там было сто пятьдесят тысяч, — он произносит это таким тоном будто бы сорвал джекпот а у меня глаза на лоб лезут.

— Какие сто пятьдесят? Там два ляма должны быть! — ору, как потерпевшая, — Она тачку продала охрененную, деньги получила, но не успела ещё ничего нового купить. Там была куча бабок! Куда все остальное делось? Украл?!

— Слышь, курица охреневшая, ты берега не попутала? Я тебе уже сказал, там было полторы сотни. Мы их сняли. Больше на этой карте и на этом счету нет ни копейки, о каких лямах ты говоришь, я вообще понятия не имею.

И в подтверждение его слов приходит сообщение от банка: Переведено сто пятьдесят тысяч рублей. Баланс ноль рублей ноль копеек.

Как?! Как, вашу мать?!

Меня трясет. Куда эта сука делала мои деньги? На что потратила?

Машину что ли уже заказала, дрянь? А почему ничего не сказала, в известность не поставила? Я — насрано что ли?

От возмущения перед глазами пылают красные круги. Да если бы я знала, что там копейки, то не стала бы рисковать и привлекать к делу всяких уродов!

***

Тоха что-то обсуждает со своим подельником, а я сижу на лавке, обхватив голову руками, и ни черта не могу нормально дышать. В голове шум, будто в дудку пьяная, меня реально трясёт, и я не понимаю, как можно было настолько всё испоганить! Какого хрена эта тётушка спутала мне все карты?! Я должна была сегодня получить кучу бабок, а что в итоге? Ничего! Какие-то жалкие полторы сотни, как плевок от судьбы. Невыносимо.

Телефон тихо пиликает, и я на автомате открываю прилетевшее сообщение.

Ваш счет пополнен на семьдесят пять тысяч рублей.

Чего, блин?!

Жду остальное. Еще столько же, а оно не приходит.

И когда Тоха скидывает звонок, я подлетаю к нему и чуть ли не в нос тычу экраном:

— Смотри! Этот козел обманул меня! Смотри! — трясу мобильником, — всего семьдесят пять! Где остальное?

— Уймись, — он хватает меня за запястья так сильно, что из глаз брызжут слезы, — уймись, я сказал!

— Уймись?! Твой приятель меня обокрал.

Тоха отталкивает меня и глухо рычит:

— Зой, мать твою, ты больная? Или глухая? Или тупая?

— Меня обокрали!

— Он проценты свои забрал.

— Половину? — чуть ли не визжу, — не хилые проценты за перевод. Тебе так не кажется?

— Так ты не в банке, детка. Серега занимается телефонным мошенничеством. Он на этом бабки зарабатывает.

— И на мне тоже?

— Да ему похер на ком. Он сказал, что будет процент за услуги. Ты согласилась. Какие претензии?

— Я согласилась! Но не на пятьдесят же процентов, — хватаю воздух ртом, — я думала три, пять, ну десять. Как в банке.

— Так и валила бы в банк с ворованной картой. Переводила бы, — нагло ухмыляется он, — три процента. Капец. Ты точно тепленькая. В этой сфере так бизнес не делается.

— У меня осталось всего семьдесят пять тысяч.

Пялюсь на экран, пытаясь понять, что же пошло не так, почему мой гениальный план дал осечку, и вместо того, чтобы превратиться в миллионершу, я стала обладательницей каких-то жалких крох.

— Не забудь, ты мне еще полтос должна.

Охренев от такой наглости, перевожу на него угрюмый взгляд:

— Какой полтос? Я думала, тут миллионы будут, а здесь от хрена уши. Какие нафиг пятьдесят тысяч? Если я тебе их отдам, мне вообще ничего не останется.

— Э, нет подруга, — тянет он и голос его становится холоднее на десяток градусов, — так дело не пойдёт. То, что ты просчиталась — это твоя проблема. Мы с тобой договаривались не на процент от барыша, а на конкретную сумму. На пятьдесят тысяч рублей. Вот и плати.