Она с удовольствием осмотрела себя в зеркале. Хороша! И нечего ей замуж торопиться, нужно дождаться того, кого она будет любить по-настоящему. От кавалеров отбоя нет еще со школьных лет, а что толку? Только один, всего один раз ее сердце зашлось так, что, казалось, уже никогда больше не сможет биться. Отец хулигана, воришки и побегушника, вдовец, упустивший двенадцатилетнего сына, когда сам пытался справиться с горем после внезапной смерти жены. Несколько месяцев приходил в себя, пил по-черному, страдал, ничего вокруг не видел, не замечал, а паренек в это время почувствовал себя брошенным, никому не нужным, ну и… Дальше все понятно.

Когда отец мальчика впервые пришел к инспектору Губановой, все оказалось запущено донельзя. У Нины к тому времени уже и немалый опыт накопился, и здоровый цинизм сформировался. Она знала школу, в которой учился малолетний воришка-хулиган: из всех учителей только двое были прирожденными педагогами-воспитателями, которые могли бы при желании оказать нужное воздействие, на остальной педсостав надежды никакой. Пионерскую организацию она тоже в расчет не брала. Один из учителей преподавал физику в девятых-десятых классах, а парень пока учился только в седьмом. Второй же, военный-отставник, вел уроки начальной военной подготовки, и Нина сделала ставку на него. Совместными усилиями они смогли удержать подростка на опасном краю и даже немного оттянули назад, в безопасное пространство. За это время между инспектором Губановой и вдовцом сложились те самые отношения, о которых Нина так мечтала. Но не получилось. Дети редко готовы принять другую женщину вместо недавно умершей мамы, так что все объяснимо. Не годилась Антонина Андреевна мальчику в мачехи.

Сколько слез тогда было пролито! Сколько подушек истерзано… Именно тогда Нина изменила прическу, рассталась с роскошными локонами, сделала стрижку. Ей казалось, что вместе с волосами от ее головы отделяются глупые несбывшиеся мечты о свадьбе и долгой совместной счастливой жизни с любимым мужем, приемным сыном и общими детьми, непременно мальчиком и девочкой. Отрезать все, выбросить в помойку и больше не вспоминать.

Мама говорит, что должно очень повезти, чтобы было так, как у нее с папой. Ну что ж, ей, Нине, тоже повезет когда-нибудь. Обязательно повезет.

Торопиться некуда, впереди еще много лет.

Как это некуда торопиться? А парикмахерская? Засмотрелась на себя в зеркале, задумалась, замечталась, а часики-то тикают. Не опоздать бы, а то в кресло к самой лучшей мастерице усядется какая-нибудь необъятная чиновница и будет требовать, чтобы ей соорудили на голове «халу».

Уходя из квартиры, нарочно громко хлопнула дверью. Пусть Мишка, мамин любимчик, проснется раньше времени, ему полезно.

Вода в озере еще холодная, но так приятно сидеть на мостках, опустив босые щиколотки в ласковый упругий шелк и глядя на мелкую рябь, поднятую теплым майским ветром и переливающуюся на солнце. Лохматый крупный беспородный пес по кличке Гром дисциплинированно сидел между Юрой и Славиком, как влитой, не делая ни малейшей попытки встать.

Юра запустил пальцы в густую собачью шерсть и слегка потянул, наслаждаясь ощущением чего-то жесткого и при этом живого, как будто в ладонь перетекала горячая энергия. Жаль, что теперь такого долго не будет…

– Значит, точно больше не приедешь? – тоскливо спросил Славик.

Юра помотал головой:

– Не-а, Слав, не получится. Нужно к экзаменам готовиться, у меня с химией и физикой не очень, придется приналечь.