Я промолчала, всматриваясь в темноту, на часах уже четверть восьмого, Павловой так и не было. Да и черт с ней! Сама позвала и заставила торчать под дождем. Даже не позвонила.

— Вась? Ты меня слышишь? — В голосе бывшего приятеля отчетливо прозвучала обида. — Ты со мной или как?

— У коллеги ребенок родился, я обещала подъехать поздравить.

— А я слышал, ты отличилась сегодня у нас, — бросил Пономаренко. — Кощей после твоего вопроса ушел и Мамаева за собой забрал. Что случилось?

— Слушай, я больше этой темой не занимаюсь, — призналась я. — Не хочу об этом говорить.

— Ну ладно тогда. А у нас такие проекты впереди!

— Что за проекты? — вырвалось у меня, и я тут же пожалела о своей несдержанности, потому что даже в темноте было видно, как Влад засветился довольной улыбкой.

— В нескольких крупных городах мы открываем свои представительства, — охотно ответил бывший, интонационно выделяя «мы», словно он имеет самое непосредственное отношение к происходящему. — Говорят, это последний крупный проект Бессмертного, после этого он даст рулить своим замам, а сам женится и будет жить с женой на Лазурном берегу, ну или еще где.

В груди что-то болезненно сжалось. Видно, выработался у меня внутренний рефлекс — сразу напрягаюсь, как только слышу новую сплетню о Кощее. Хотя все, что я должна, — это найти способ перед ним извиниться. И все. Поставить точку. Или хотя бы очень длинное многоточие.

— Вась? Ты как-то побледнела. Ну так как насчет ужина?

— Спасибо. В другой раз, — пообещала я, прекрасно понимая, что постараюсь сделать так, чтобы никакого другого раза не было.

Дождь усиливался, и я побежала к ближайшей остановке, по дороге обдумывая слова Влада. Бессмертный точно женится. Он и не отрицал этого на пресс-конференции и не будет, как раньше, жить работой. Это нормально, наверное. Так и должно быть?

Я не услышала, а почувствовала завибрировавший мобильный в сумке.

— Здравствуйте, Василиса, — произнес в телефоне старческий голос. — Это Вера Ивановна, из городской библиотеки. Вы к нам часто забегали в последние дни подшивки старых газет просматривать. Так вот, руководство распорядилось выбросить все, на выходных грузчики приедут. Если вам надо...

— Да-да, спасибо.

— Мы сегодня поздно закроемся… — Она запнулась и после небольшой паузы продолжила: — Можете заехать.

Я вежливо поблагодарила и нажала на отбой. В библиотеку я сегодня не собиралась, да и рыться в пожелтевших от времени семейных тайнах Кощея уже не хотела.

Погода вконец испортилась, но хоть в чем-то мне сегодня повезло: троллейбус подошел довольно быстро, и я уселась на свободное место в надежде хоть немного согреться. Выходить мне надо было остановок через семь.

Я не сразу поняла, что случилось, думала, что мы просто долго стоим на светофоре или в пробку попали.

— Выходите, девушка, — поторопил хмурый водитель, неожиданно для меня оказавшийся вдруг рядом. — Сломался троллейбус. Непонятно, когда починим.

Повезло, значит?! Снова на улице и снова под дождем. Я осмотрелась по сторонам, пытаясь понять, где нахожусь-то. И чуть не застонала в голос: прямо через тропинку, метрах в тридцати на меня смотрело огромное здание нашей городской библиотеки.

В принципе, можно поймать такси или пройти оставшиеся четыре остановки пешком… Я выбрала первый вариант. Оператор сообщил, что ждать машину придется минимум тридцать минут. Я снова посмотрела на призывно светящееся здание. Ладно, забегу, но только на минутку.

— Как я рада, что вы пришли! — Божий одуванчик в темно-синей кофте и юбке до пола уже спешила ко мне. — Мало кто интересуется старыми газетами, но вы… я подумала… нашла ваш номер телефона в читательской базе… Вы не сердитесь, что я позвонила?