Вопреки моим ожиданием, приехали мы не в казино. При свете дня я бы ещё могла перепутать, но сейчас было однозначно понятно – тут я никогда не была. Погружённый в сумерки город заблестел многочисленными огнями и неоновыми вывесками. Судя по всему, та, что переливалась серебристо-сиреневым прямо напротив нас, принадлежала какому-то клубу или… Я посмотрела на нарисованный одними штрихами женский силуэт. Или не совсем клубу.

— Куда ты меня привёз? – в глубине души появилось недоброе предчувствие.

— Туда, где тебе самое место, — сквозь зубы процедил Макс и, порывисто открыв дверцу со своей стороны, приказал: — Выходи.

Я не двинулась с места. Снова посмотрела на вывеску, заметила двух подошедших ко входу мужчин и почувствовала себя совсем неуютно. Обнажённые плечи покрылись мурашками, живот свело. Дверца с моей стороны резко распахнулась. Ни слова не говоря, Макс посмотрел на меня так, что мне будто бы горло сжали.

— Я не пойду, — выдавила, не зная, куда деть руки. По-прежнему молча, он одним стремительным движением схватил меня за запястье и потянул из салона. – Я не пойду туда! – упёрлась я. Попыталась ухватиться за кресло, за дверцу машины, но он буквально выволок меня. Так, словно я вовсе ничего не весила. – Что это за место? Что я должна буду делать? – паника охватила меня сильнее, чем в доме.  – Ответь мне! Макс!

Он не ответил. Захлопнул дверцу и всё так же молча потащил за угол здания. Я упиралась, пыталась вывернуться, но это не помогало. Едва поспевая за ним, я несколько раз споткнулась, однако он даже внимания на это не обратил – так и тащил меня за собой сквозь темноту подворотни. В какой-то миг мы чуть замедлили шаг, и я, воспользовавшись этим, снова рванула было в сторону.

— Ты нарываешься! — Он дёрнул меня на себя, и я буквально впечаталась в него. Ощутила твёрдость его мышц, в лёгкие тут же проник запах – терпкий, дорогой, мужской, и это вызвало дрожь. Он пугал меня. Пугал своей силой, своим молчанием, своей беспристрастностью. А что если он заставит меня…

— Я не пойду туда! – вскрикнула я истерично, впилась ногтями в его запястье. – Пусти меня, figlio di puttana! (сукин ты сын - пер. с итал.) Не пойду, понял?!

— Заткнись, — прошипел он и намотал на кулак мои волосы.

Я вскрикнула, вцепилась ему в руку.

— Пусти, — пискнула как-то жалобно, даже жалко. Сама себе казалась жалкой. Во что я влипла? Как теперь… Он дёрнул меня, заставил посмотреть ему в лицо. Глаза его пугающе блестели, и я не видела ничего, кроме этого блеска.

Напоследок сжав пряди сильнее, он отпустил меня, крепко взял за локоть и повёл вперёд. Больше я не вырывалась и не сопротивлялась. Ноги подкашивались, в горле стоял ком, к глазам подступали слёзы.

Буквально через полминуты мы подошли к задней двери. Над ней висела такая же неоновая вывеска, что и над главным входом, только поменьше. И силуэта обнажённой женщины тут не было – только название клуба.

— Макс, что… — начала было я, с трудом выговаривая слова, но тут дверь открылась.

— Мы с Эмилем договорились насчёт неё, — бросил он появившемуся на пороге мужчине и подтолкнул меня вперёд.

Мужчина в чёрном кивнул и, как прежде Макс, взял меня за локоть. Вот тут мне стало по-настоящему страшно. Плохо понимая, что делаю, я попыталась рвануть обратно, туда, где на фоне черноты ночи, похожий на дьявола, стоял Макс, но тот, что держал меня, дёрнул обратно.

— Макс! – закричала я, когда он начал закрывать дверь. – Макс, я могу попробовать достать…

Дверь захлопнулась, и остаток фразы потонул в лязге замка.