— Не знает?!

— Нет, — шепнула она со всхлипом.

Ярость, что я чувствовал, была несравнима ни с одним взрывом. Я ненавидел эту женщину. Ненавидел за прошлое и настоящее и…

— Снимай платье, — надтреснутый голос звучал так тихо, что я сам себя не слышал. – Снимай это чёртово платье! – уже рыча, понимая, что больше ничего не осталось. Взять её здесь и сейчас, окончательно разрушить и её, и себя самого. Стереть всё, что было.

— Снимай! – глядя ей в глаза, рванул лиф.

Она стояла, прижимаясь спиной к машине и смотрела мне в глаза. Резко развернув её к себе спиной, я один за другим принялся раздирать крохотные завязки на спине, крючочки, петельки, с трудом понимая, что творю. Видел её бледные пальцы на фоне чёрного металла, чувствовал запах её волос, а внутри меня полыхало пламя от прогремевшего-таки взрыва. Разрушительный, он оставил после себя воронку величиной с вывернутую душу, темнеющую разлагающуюся гнилью прошлого и серым пеплом настоящего, где не было уже ничего, кроме этого самого мига. Мига, призванного завершить наше падение очередным мазком темноты.

Платье с тихим шорохом упало к ногам, взору моему открылся изгиб позвоночника, нежная спина, бесконечные ноги, бёдра, скрытые лишь тонким кружевом белья ягодицы. Левое бедро, ягодица… Я смотрел на вытатуированного на её заднице дракона. Чёрная тушь на молоке тела… Меня словно ушатом ледяной воды обдали. Тяжело дыша, я попятился назад. Видел только этого самого дракона и не мог отвести взгляда. Всё пятился и смотрел…

— Денис… — Аврора повернулась ко мне лицом. Я мотнул головой. Едва не оступился на какой-то палке и сделал ещё пару шагов назад. Проклятье… Она – моё проклятье и всё, что с ней связано, проклято. И я тоже проклят. Проклят, черт подери!

Кулак врезался в ствол дерева. Рыча, я ударил снова, а потом ещё и ещё. Руки саднило от боли, на костяшках выступила кровь, а я никак не мог остановиться. Чёрный дракон на бледной коже. Чёрный дракон на узкой ладони там, шесть лет назад… И всё она. Она, будь она проклята!

4. 4

Аврора

В ужасе я смотрела, как Дэн превращает в кровавое месиво собственные руки. Солнце падало на мои плечи, грело их, а меня колотило, будто в лихорадке. Обхватив себя руками, я, оглушённая, прижалась спиной к тёплому металлу машины.

— Дэн! – вскрикнула с очередным его ударом, но крик прозвучал едва слышным шёпотом.

На глаза навернулись слёзы. До чего мы докатились?!

— Дэн, хватит! – смотреть на то что он делает, не было сил. – Прекрати, Денис!

Он резанул меня взглядом. Тёмным, гнетущим, обжигающим. На скулах, на его твёрдом подбородке, темнела щетина, нечесаные волосы были растрёпаны.

Горло сдавливало рыданиями, дать волю которым я не могла, не имела права. Просто потому… Потому что это было не нужно. Всё в прошлом. В прошлом! Тот день, когда я встретила Дэна, мог стать худшим днём в моей жизни, и сейчас я подумала о том, что именно таким он и стал.

Прикрывая ладонями голую грудь, я смотрела на него, он на меня. Молча. Только шелест ветра в кронах деревьев и беззаботный щебет птиц разбавляли протянувшуюся между нами часами, минутами, годами тишину. Кожа, казалось, пылала от его касаний, губы жгло. Кончиками пальцев по венам до локтя, шёлк ленты, стягивающий запястья… Я поспешила стереть это всё. Не вспоминать. Никогда не вспоминать о том, чего не должно было быть. О том, чего больше не будет. Только взгляд Дениса не давал забыть. Цеплял давно спрятанное, забитое в самую глубь и больно тянул наружу.

— Пожалуйста, прекрати, — прохрипела я, стоя в луже собственного платья.