- Для нас? Это для кого?

Снаружи зазвучали шаги. Хлопнула входная дверь, затем дверь кабинета, и в него вошли Марко с Драганом. Второй брат Антонеску выглядел все так же развязно – он был одет в узкие штаны и полурасстегнутую рубашку, зато щеголяющий кубиками пресса сторож вспомнил о приличиях и натянул джинсы с футболкой.

Я с недоумением посмотрела на обоих и перевела взгляд на футляр с гербом.

- Слушайте, если этот договор ничего не значит, зачем мне его подписывать, еще и с кучей церемоний? Нельзя обойтись простым разговором?

- Это традиция, – Драган плюхнулся в соседнее кресло и уставился на меня зелеными глазами. – В Серените ее соблюдают уже несколько сотен лет. Я, как старейший из присутствующих, настаиваю на том, чтобы традиция была соблюдена и сегодня.

- Старейший? – я скептически его оглядела.

Да он еле-еле на тридцать тянул, и то благодаря щетине. Не говоря уже о том, что сторож вряд ли имел право на чем-то настаивать.

- Драган молодо выглядит, но он старше меня, – пояснил Костя. – Я второй по старшинству, Марко третий. Младшая, – он подмигнул, – ты.

- Ага, буквально девочка совсем, – буркнула я.

С другой стороны, хорошо что за старушку не посчитали. А то некоторые родственники мне и в двадцать семь сообщали, что если я до сих пор не замужем, то совершенно безнадежна и вообще старая дева.

Мужчины продолжали пристально наблюдать за мной.

- Хорошо, – сдалась я. – Надеюсь, там не сказано, что я отдаю себя вам в рабство?

- Это было бы неплохо, – пробормотал Марко.

- К счастью, там ничего такого нет, – отрезал брат. – Там только о том, что ты, донна, обязуешься заботиться о замке с деревней у его подножия, как это делали до тебя другие владельцы Серениты, и стремиться к процветанию и спокойствию ее жителей.

В самом деле, всего-то. Впрочем, если престарелый Долгоруков с этим управлялся, то наверняка и у меня получится.

- Это же не противоречит желанию личного обогащения? – на всякий случай уточнила я.

А то еще заставят сдать все обещанные ценности в благотворительный фонд.

- Нет, – успокоил Костя. – Не переживай, ты можешь делать что угодно, просто не в ущерб местным жителям. Эта бумага – нечто вроде морального утешения для тех, кто живет в Серените. Они теперь на твоей земле и хотят рассчитывать на то, что ты по крайней мере будешь о них помнить, когда начнешь распоряжаться наследством. В конце концов, таковы традиции. Такую бумагу владельцы Серениты подписывают уже несколько веков, и это придумали не мы.

- Ладно, ладно, – я вздохнула. – Я ведь уже согласилась. Давайте сюда ваш документ.

Он с торжественным видом раскрыл футляр, в котором лежал лист плотной желтоватой бумаги. Я бы не удивилась, если бы это оказался настоящий пергамент, а печати с загадочными символами на нем – сделанными из сургуча. Еще и текст был написан вручную, чернилами и на латыни.

- Да вы издеваетесь, – пробормотала я, пробежав глазами по витиеватым строчкам.

- Традиции, – упрямо повторил Костя, подавая мне ручку.

Естественно, шариковую или гелевую ждать не следовало. Это было металлическое перо, пусть изящное, но все равно выглядящее безнадежно древним. Тут же Костя пододвинул банку с чернилами.

Многозначительно приподняв брови, я приняла перо и склонилась над документом.

Позже я долго ломала голову, зачем вообще взялась его подписывать. Надо было сказать: «Идите на юг со своей неофициальной бумажкой, составленной по средневековым правилам и вдобавок на латыни». Ну или хотя бы открыть латинско-русский словарь и проверить, что мне подсовывают.