– Охранная мина, «Консьерж», семисотая серия. Уровень и правда сорок пятый.

– Все верно, только серия девятисотая, – поправил парня Лектор.

Рома наклонился над миной:

– Разницы почти никакой, я могу попробовать…

– Рома, отойди! – хором крикнули Лектор, Ласка и Гвоздь.

А потом переглянулись – это же надо было так быстро достичь полной спаянности и взаимопонимания в коллективе.

– Но у меня получится, я про них читал…

– Если он протянет к бомбе лапу, отстрели ее к чертям! – Гвоздеву было совсем нерадостно лишиться единственного шанса на спасение экипажа «Пилигрима» из-за ошибки косорукого ботана, который что-то там читал.

– Отстрелю, – Ласка подняла свою винтовку, – причем вместе с головой.

Рома изобразил оскорбленного гения.

– Очень трезвая мысль, малыш, – отойди от челнока, – раздался незнакомый голос из темноты.

Гвоздь резко обернулся. На взлетной полосе шагах в двадцати от челнока сгрудилась толпа из десятка темных силуэтов. Повинуясь беззвучной команде Ласки, броневик зажег прожектор, высветивший группу уже знакомых Гвоздю «Франкенштейнов» с железными ногами, руками и даже головами. В своих протезах они сжимали разнообразное оружие, а их натуральные и искусственные очи так и светились злобой. Во главе этих механизированных уродцев стоял, сложив руки на груди, высокий чернявый красавец.

Сколько бы медалей и орденов не висело на груди Гвоздя, а женщины героем будут всегда считать вот такого вот альфа-самца. Голубые глаза с блеском, черная бородка клинышком, серьга с крупным камнем в ухе. Плечи его красной с золотом кирасы были просто необъятных размеров, да и вся броня смотрелась очень внушительно. Но при этом красавчик оставлял открытой голову, шлем он сжимал в кулаке, что говорило о его глупости и склонности к бахвальству и самолюбованию.

– Разрешите мне как хозяину Зоны тринадцать поинтересоваться, какого, собственно, хрена здесь происходит?

Вперед красавчика выскочил мелкий тип с двумя пистолетами в руках. У типа ниже пояса был сплошной металл, две тоненькие ножки крепились к тазу, напоминавшему стальной памперс.

– Чего молчите, шакалы?! Патрис вас, ушлепков, спрашивает – что вы делаете на его земле, а?!

С тихим шелестом поднялся дрон из кузова броневика Ласки. Девушка поудобнее перехватила винтовку и ответила:

– Да нашли мы тут кое-что. Пробуем открыть.

– Нашли они! – Железноногий завертел головой, глядя то на своих подельников, то на Ласку. – Стоял наш самолет под охраной, а они опа – и нашли его, ага! Еще и внутрь залезть хотят! Крысы!

– Да! Крысы! Хватай их! – заголосила толпа бандитов.

– Кажется, вышло недоразумение… – попыталась оправдаться Ласка.

– Недоразумение?! – задохнулся от негодования железноногий. – Ах недоразумение! А если мы сейчас вас грохнем, это тоже будет недоразумением?

Шакал заводил себя и остальных членов банды, Гвоздь чувствовал по исходящим от них волнам агрессии, что эта стая на грани. Один неверный жест, один лишний взгляд – и бандиты кинутся рвать их на части.

– И с кого начнем это недоразумение решать? С тебя? А может, со щенка, который руки тянет куда не надо? – Шакал-провокатор вскинул пистолеты и прицелился в Рому.

Бах! Красная с золотом перчатка врезалась в челюсть шакала. Да так, что свернула эту самую челюсть аж до уха.

– Ты прав, Бабан. Это моя земля, и мне решать, кому жить, а кому умереть, – поставил своего шныря на место Патрис.

Ага, мы любим дешевые эффекты – бьем своих, чтобы чужие боялись. Гвоздь утвердился в мысли, что главарь банды – позер. Но позер опасный. Достойное сопротивление шайке могли оказать только Ласка и Лектор. Гвоздев безоружен, а Рома… этот паренек будет только под ногами путаться.