Вырванный из планеты кусок, рядом с которым пролетал их небольшой конвой, действовал на психику угнетающе. Покрытый трещинами, окруженный обломками поменьше, вырванный с мясом из целого мира, он был воплощением гибели миллиардов и миллиардов существ. Не криссов, эти козлы сами напросились. Но ведь в водах океана могли жить и экзотические варианты игривых дельфинов и китов-исполинов. А может здесь, среди серебрящихся косяков рыбы жили огромные динозавры или даже целые живые острова? И все это великолепие и разнообразие Андрей Гвоздев уничтожил одним нажатием кнопки. Нет, все понятно, выбор был невелик, либо мы, либо они, но в этом глупом споре за доминирующую роль в галактике жертвой пали безвинные живые создания. Хотя казалось бы, за людям с криссами рубиться? Звездных систем в галактике не счесть, планет как грязи, живи с миром, в гости ходи друг к другу с подарками. Однако не люди начали эту войну на уничтожение, но Клим очень надеялся, что они ее закончат.

– Датчики засекли сложную энергетическую сигнатуру. Мы опускаемся ниже, чтобы исследовать эту аномалию.

Челнок завис над участком обломка, бывшим когда-то поверхностью планеты. Сейчас он был покрыт застывшей черной массой, видимо перед катастрофой из недр вырвалась магма.

– Занимаем позицию и не мешаем научникам, – по команде Леманна истребители зависли по бокам челнока.

– Отключите, пожалуйста, активные сканеры, чтобы они не создавали помех, – появился в эфире Рома.

– Вот же блин, и как нам периметр охранять? На ощупь? – спросил Клим у Леманна.

– Глазами. Расходимся, двигаемся кругами, удаление от челнока километр, – отдал распоряжения Леманн.

Глаза, даже усиленные модификациями, не лучшее средство наблюдения в космосе, наполненном пылью и каменюками, которые создавали причудливую игру отраженного от синего солнца света. Враг! А нет, всего лишь непонятно как получившийся в результате сотен или тысяч столкновений каменный шар почти правильной формы. Клим почти каждые десять секунд выискивал взглядом что-то потенциально опасное, адреналин в его крови скакал как кенгуру в период гона. Вверх-вниз, вверх-вниз!

– «Красный-один» у вас на истребителях есть плазменные излучатели? – минут через пятнадцать вызвал их Рома.

– У меня есть, – откликнулся Леманн.

– Сейчас мы подсветим участок на поверхности, по которому надо нанести серию ударов.

– Сколько?

– Когда надо будет остановиться, мы сообщим.

– Понял вас, – Леманн переключился на Клима, – на тебе наблюдение.

Клим почувствовал, что на нем сегодня свет сошелся клином. Патрулируя область, он видел, как Леманн раз за разом заходил на цель и очередью выпускал в нее плазменные заряды. Застывшая лава, разогретая плазмой, засветилась тусклым багрянцем и пошла трещинами от перегрева.

– Отлично! – обрадовался в эфире ученый, – а теперь не могли бы вы дать очередь из кинетического оружия?

– Давай ты, – сказал Леманн, отлетая и освобождая Климу место для маневра.

Клим не стал красоваться замысловатыми заходами на цель, а просто завис над участком-целью. С челнока поступили данные по целеуказанию и система наведения высветила на забрале шлема цепочку красных точек, складывающихся в неправильный ромб.

– Поехали, – сам себе скомандовал пилот.

Легкое, порхающее движение корпусом, наведение – выстрел! Опять кивок фюзеляжем, захват точки – огонь! Клим расстреливал точки как в тире. Девять выстрелов – девять идеальных попаданий. Когда последний снаряд зарылся в лаву, застывшая корка лопнула и слетела как скорлупа с ореха.

– Ласка Милосердная! – вырвалось у Клима, когда он увидел, что скрывалось под застывшей магмой.