– У Люминов она по двадцать идет.

– Это уже вы с Шершнем напрямую поторгуетесь и решите, – не стал лезть в чужой бизнес Гвоздь.

– Он готов выслать эмиссаров, – поддакнул Рома.

– Черт с ним, пусть присылает, – махнул рукой староста, – теперь нам наше соседство обсудить надо.

Гвоздь встал, странно покачнулся, и неуклюже взмахнув рукой, схватил стоящего рядом Рому за плечо.

– Нам не к спеху, будет еще время поговорить. Вам, вон ангар чинить надо. За разгром извиняемся, в гости не зовем. Рома скинет вам координаты, куда вам лучше не соваться. Пока.

Гвоздев слишком резко оборвал разговор, по мнению Ромы с «рыбаками» можно было обсудить еще кучу всего полезного. Но Гвоздев требовательно подталкивал его к выходу, не отпуская его руку. Так они и дошли до танка, держась за руки, как первоклашки. Инженер смог удержаться от ненужных вопросов и только тогда, когда за ними закрылся люк, тихонько поинтересовался:

– А чего мы…

– Я ослеп, – огорошил его Гвоздь, – сначала рябь перед глазами пошла. Как от помех. Потом в глазницах началась адова боль, как будто мне череп кто-то сверлом вскрывает. Хорошо что еще не отключился.

– Повезло нам, – Рома представил, как Гвоздь во время трудных переговоров хлопается в обморок. Да прояви их вожак слабость на секунду, их бы там и порвали, не глядя на «Горыныча», – ты хоть что-нибудь видишь?

– Ни черта, – Гвоздь поднес руку к глазным протезам, и помахал ею, – черная стена.

– Вот блин! Вот же блин! Гвоздь, ты до базы продержишься? Гвооздь?!

Не успевший пристегнуться Гвоздь кулем сполз с кресла прямо на пол.

– Ласка! – Рома хлопнул по клавише внутреннего интеркома ладонью, – гони быстрее! Мы Гвоздя теряем!

– Как теряем? Там же стрельбы не было, – ответил спокойный голос девушки.

– Вот так! Плохо ему!

«Горыныч» оправдывал свое прозвище. Многотонная махина не быстро ехала, а практически низко летела по пожелтевшей от летнего солнца степи. Как не была искусна Ласка в вождении, но залетая в пещеру, она слегка чиркнула бортом по ее стене. Загнав танк в ангар, она выскочила из машины и бросилась к люку десантного отсека, откуда Рома уже выволакивал бессознательное тело Гвоздева. Закинув его руки к себе на плечи, девушка и инженер потащили его внутрь базы.

– Ничего, – успокаивал сам себя Рома, – нам бы его только до медблока дотащить. Там такая аппаратура…

– Помолчи! – Ласка хорошо помнила, чем закончился прошлый похожий забег.

Гвоздь обнадеживающе застонал.

– Живой! И почти пришли!

Закинув на «раз-два-три» Гвоздева на кресло и прикрепив к нему ремнями, Рома кинулся к пульту автодоктора. Считанные секунды, в течение которых робот пробуждался в жизни, инженер еле вытерпел, приплясывая от нетерпения. Наконец оборудование запустилось и сразу несколько зеленных лучей пробежалось по голове пациента.

– Что там? Что?

– Да погоди ты, – Рома, кусая губы, вчитывался в бегущие на мониторе строки, – не может этого быть… откуда там это вообще… чужеродное – чего?!

Рома вдруг резко выпрямился и со всей силы хлопнул себя по лбу.

– Вот мы идиоты!

– Не обобщай, – слегка обиделась Ласка.

– Да как мы сразу не догадались! – руки инженера запорхали над пультом.

– Гвоздю не навредит то, что ты делаешь?

– Ему это поможет… только… только сама будешь с ним общаться, когда он придет в себя.

– Если… если он в себя придет в себя, – Ласка была полна пессимизма.

Из щупальца робота выехал инъектор, который начал обкалывать лицо и голову Гвоздева анестетиком. Одновременно с этим их другого щупальца показался резак. На белоснежную одноразовую простыню на кушетке брызнула кровь.