— Прости, — шепчу виновато.

— Все нормально, третий час тебя мучает, — отмахивается Лерка.

— Издержки профессии, — пожимаю плечами, легко улыбаясь.

— Ага, не понимаю, чего все в модели рвутся, — мотает головой, проведя кисточкой по моему лицу. — Готово.

— Спасибо, — шепчу девушке, и, едва кивнув, она уходит, но недалеко, ей надо быть всегда под рукой, скорее для того, чтобы Альберт срывал на ней своё недовольство.

С одной стороны, жалко её, но с другой, ей эта работа нравится, и Альберта она боготворит. Плюс ко всему новые знакомства со звездами и работа с ними, а это для любого визажиста очень важно.

— Встань туда, — кивает Альберт на декоративное деревце.

Мы снимаем осеннюю коллекцию, и декорации у нас соответствующие — пластиковые деревья, с другой стороны скамейка, а за спиной огромный баннер с изображением улицы. На мне чёрные сапоги до колен, белое платье-свитер, и такого же цвета короткое пальто. Помимо гонорара, я могу выбрать себе любой наряд из всех использованных для фотосессии. И я уже приметила себе очень красивое пальто, но не себе, а главному и самому любимому человеку — сестре.

— Снимай и повесь на локте, — очередная команда от Альберта.

Выполняю, стараясь не думать, как сильно я устала и как хочется поскорее закончить, сесть в машину и поехать домой. Ещё немного, и впереди наконец-то четыре выходных дня. Конечно, меня никто не заставляет, я могу с лёгкостью отказаться от предложений сниматься в какой-нибудь рекламе, но как вспомню работающую на двух работах Вику и её измотанный вид, так тут же отгоняю от себя эти мысли.

Я хочу заработать очень много денег, чтобы купить ей квартиру рядом с собой. Жутко по ней скучаю. И только я знаю, сколько плакала, когда приехала сюда. Она для меня мама, папа, сестра и лучший друг… и вообще весь мир. Я знаю, видела собственными глазами, как она боролась, чтобы у меня было беззаботное детство, чтобы была одета, обута и сыта. А ведь могла оставить меня в детском доме и учиться дальше, строить карьеру, личную жизнь и просто жить в удовольствие. Но она убила столько лет на меня, нет, я не считаю себя должной или виноватой перед ней, всего лишь хочу сделать её счастливой. С мужчинами ей тоже не особо везёт, сначала этот мудак Паша, который мало того, что ничего не делал, так ещё и руку поднимал. Потом Лёня, её бывший босс и просто бывший, который влюбил в себя и исчез со всех радаров, разбив доброе сердечко моей сестрёнки.

— На меня смотри, — раздаётся голос Альберта, и я выныриваю из мыслей. — Правую руку к волосам, голову чуть выше и смейся, — командует, и я делаю, как он хочет.

Но едва начинаю широко улыбаться, как сердце пропускает удар, и улыбки как и не было. Потому что в студию, как к себе домой, заходит мотоциклист-уголовник.

Первый вопрос, конечно: что он здесь делает? И ответ на него всплывает сам собой — приехал за тобой.

Парень проходит дальше и, приблизившись к Лере, что-то спрашивает и кивает, когда та ему отвечает. Неужели он умеет разговаривать?! Нет, его лицо по-прежнему непроницаемая маска, он сам — глыба льда человеческой формы, лишь рот открывается.

«Но весьма привлекательная глыба льда», — шепчет голос в голове, и я тут же ею мотаю, чтобы отогнать его.

— Скажи, тебе плевать на эту работу? — раздаётся голос Альберта, привлекая внимание Золотарёва… ко мне.

Он смотрит прямо на меня, и на его лице нет удивления, что значит, он точно знал, что я здесь. Он приехал за мной, мстить за шлем.

— Ева! — рявкает Альберт. — Слезай и иди проветрись, — устало вздыхает и опускает руки, в которых держит профессиональный фотоаппарат. — Лера, — обращается к визажисту. — Подправь, — кивает на меня.