Посреди ночи мой беспокойный сон прервал непонятный шорох. Спросонок не поняла, что происходит, только одеяло натянула повыше. Как оказалось, сделала правильно, потому что в мою комнату ввалился шатающийся Кирилл.

— Что ты тут делаешь? — возмущенно зашипела я. Нельзя, чтобы нас услышали.

— Соскучился, — пьяно ответил он и залез на мою кровать прямо в обуви.

— Уходи! — Я даже толкнула его для убедительности.

От этого жеста одеяло упало, открывая его взору знакомую маечку.

— Мр-р… — проурчал он, как довольный кот, и вжал меня в кровать.

— Кир! Отпусти же меня. Дурак! Пусти! — все так же шепотом кричала на него и колотила кулаком по спине.

— Вот так ты встречаешь любимого мужчину, Мира? — возмутился он и полез целоваться.

От него неприятно пахло алкоголем, и я постаралась увернуться и снова толкнуть его. В этот раз ногой. И я попала. Очень удачно попала. Он охнул, заскрипел зубами.

— Что же ты делаешь, — прошипел он и до боли сжал меня в своих руках.

Сердце бешено стучит, меня трясет. Но я ничего не могу сделать. Сопротивляться бесполезно, он гораздо сильнее. Закричать тоже нельзя. Тогда начнут разбираться, поведут к гинекологу и вскроется правда о нашем недельном романе. Мне остается только одно. Просто пережить эту ночь! Я обмякла в его руках, позволяя ему сделать то, зачем он пришел.

Кир, несмотря на сильное опьянение, ловко разделся и стянул с меня несчастную майку.

— Да… — зарычал он, больно впиваясь губами в мою грудь. — Сладкая… — прикусил кожу на груди, затем сосок.

— Больно, — выдохнула я, все же надеясь, что он ослабит напор.

— Когда била меня по яйцам, мне тоже было больно! — зло прошипел он и стянул с меня пижамные шортики.

— Кирилл, пожалуйста… не надо…

— Помолчи… хочу тебя… ты же еще утром мечтала об этом, когда рыдала в саду, — он как-то зло усмехнулся и вошел в меня своим твердым пульсирующим членом.

Сжала руками простыни по бокам, прикасаться к нему не хотелось, и просто ждала, когда он закончит. Сегодня я не испытывала к нашей близости никаких трепетных чувств. Было ощущение, что меня измазали в грязи — мерзко и противно.

Он долго пыхтел надо мной, причиняя боль и дискомфорт. И вот наконец кончил и упал рядом, закрывая глаза.

— Разбуди меня утром, — пробормотал он и вырубился.

Моя детская сказка рушилась, осыпалась осколками на плюшевый бежевый ковер моей комнаты. Мое сердце разбивалось, разваливалось на части. А мужчина моей мечты спал рядом, и мне впервые не хотелось даже находиться возле него. Я тихо встала, обернулась простыней и ушла в душ. Хочется смыть с себя эту ночь. Это мерзкое ощущение использованности.

На рассвете кое-как растолкала Кира, и он, шатаясь, ушел домой, а я, наконец, забылась в беспокойном сне. Весь день провела в кровати.

— Деточка, ты не заболела? — няня снова беспокоится.

Мать даже не зашла ни разу, а отца, как всегда, нет дома.

— Все хорошо. Мне просто тоскливо, няня, — ответила я этой доброй женщине. — Пройдет.

— Конечно пройдет, — она тепло улыбнулась. — У тебя скоро менструация. Перепады настроения нормальны, ты помнишь?

Я только кивнула. Няня поцеловала меня в лоб, погладила по голове и вышла, оставляя одну.

5. Глава 4

Мирослава

Кирилл больше не приходил. Я всячески избегала мероприятий, где мы могли бы встретиться, и понемногу возвращалась в обычный ритм жизни. Многочисленные занятия по музыке, рисованию, английскому, йоге помогали не думать о нем. Сложно было только по ночам, но я изматывала себя так, чтобы просто падать и сразу засыпать. Мама радовалась моим успехам у репетиторов, няня беспокоилась. Ничего нового.