— Я ее отвезу.

Он увидел на лице Насти недовольство, смешанное с радостью, когда она одновременно, к своему нежеланию, поняла, что Мурад и правда все-таки будет ее телохранителем, и облегченно вздохнула — потому что Мурад стал ее способом выбраться из дома.

Она направилась прямиком к его машине, а Мурад зашел вместе с Петром в небольшую пристройку, где находился еще один охранник, и забрал у того свое оружие. Парни эти вроде бы были неплохими, но Мурад понимал, что, скорее всего, их придется заменить своими ребятами, по крайней мере на какое-то время.

Пиликнув сигнализацией, он открыл заднюю дверь автомобиля для Насти, но та, недовольно надув ярко накрашенные губы, сказала:

— Меня укачивает на заднем сиденье.

«Началось», — подумал Мурад. Эта девочка теперь каждый его шаг будет делать сложным. Ни слова не сказав, он так же молча открыл перед Настей переднюю дверь. Она скользнула внутрь салона, а Мурад, обогнув машину, уселся на водительское место.

— Пристегнись, — бросил он, выруливая на дорогу.

Прежде чем последовать его просьбе, пальчики Насти с ярким маникюром в тон платью — желтый ноготок, мятный, с цветами, мятный, желтый — запорхали по передней панели, отрегулировали климат-контроль, нашли понравившуюся ей мелодию в приемнике, подкрутили спинку кресла.

— Куда едем? — спросил Мурад.

— На улицу Соколова. В здание оперного театра. Знаешь, где это? — покосилась на него Настя.

— Я все здесь знаю.

— Неужели? — Ее глаза недоверчиво сузились, но Мурад проигнорировал вопрос девушки.

Они ехали молча до тех пор, пока пригородная трасса не влилась в дорогу, ведущую в центр. Здесь изрядно прибавилось машин, но пробок пока еще не было.

— И что там, в оперном театре? — спросил Мурад.

— Опера, — язвительно ответила Настя.

Мурад улыбнулся краешками губ.

— Неужели? Насколько я знаю, последние лет двадцать театр был закрыт.

— А ты, оказывается, не только вчера с гор спустился, — хмыкнула Настя. Мурад с силой сжал руль, сдерживая раздражение. — Там модный показ. — Как бы в доказательство своих слов Настя разгладила на коленях цветастую юбку.

— И ты будешь демонстрировать свой наряд? — спросил недоверчиво Мурад.

— А чем тебе не нравится мой наряд? — В голосе Насти слышался вызов.

— Да нет, платье у тебя отличное, как в старом кино, только вот на модель ты не тянешь. — Он посмотрел на нее искоса.

— Это еще почему? — возмутилась Настя.

— Они все длинноногие, а ты ростом не вышла, — усмехнулся он.

— А тебя, значит, наняли меня не только охранять, но и оскорблять?

Он видел, что девушка так рассвирепела, что готова была обрушить на него громы и молнии.

— Это не оскорбление, а факт, — пожал Мурад плечами. И тут же получил кулачком в плечо.

— Ну ты и гад! — выкрикнула Настя. — Останови сейчас же. Ты уволен.

Мурад расхохотался.

— Не ты меня нанимала, Настя, не тебе и увольнять.

Он почувствовал еще один удар по плечу.

— Не дерись, а то скручу и запихну в багажник.

— Ты… ты… террорист! — еле сдерживая слезы, выпалила Настя.

— Нет, Настасья Валерьевна. Я твой телохранитель.

Она отвернулась к окну, пытаясь сдержаться и не расплакаться. Мураду Настю жалко не было. Она избалованная богатая девочка, которая привыкла вести себя так, как ей хочется, а ему предстояло ее охранять. Может быть, неделю, может, месяц, а может, и год. А потому нужно было с первых минут дать девчонке понять, что он не ее отец и даже не охранник, которого она по-свойски называла Петечкой и одаривала сестринскими поцелуями. Им придется много времени проводить вместе, а значит, Настя должна была сразу уяснить себе, что из него веревки вить у нее не получится.