-Самир, прежде чем разбираться в моей жизни, лучше наведи порядок в собственной. Зачем тебе Саша? Ни ее брата, ни твоей сестры уже нет в живых. Какая месть? Кому? 

Дзагоев окидывает меня ледяным взглядом.

-Не твоего ума дело.

Сейчас за показным спокойствием бушуют нешуточные страсти. Я в этом уверен.

-Как и Лена.

Он хмыкает и идет в сторону машины. Я же возвращаюсь в квартиру. Сомневаюсь, что Лена послушалась и улеглась спать. И точно, я нахожу ее на кухне с чашкой чая. По помещению витает тонкий аромат лимона.

-Будешь? - спрашивает она у меня, кивая на чайник.

В голове у меня звучат слова Дзагоева: " Такие, как она, коллекционируют мужчин". Быть этого не может. Чтобы и я, и Гордеев были подопытными кроликами? Она же всегда говорит то, что думает. И интерес к ней - это желание подчинить, завоевать и присвоить.

Только вот... Что если я - не охотник, а - дичь?

И что будет, если после секса с ней всё станет еще хуже? Я итак уже обезумел из-за своего влечения к этой девочке. Что будет, если крышу сорвет окончательно?

Однако сейчас, вдохнув ее запах, ощутив тепло кожи, способность логически думать испаряется, оставляя лишь желание обладать. Припадаю губами к шее, ловлю ими учащающееся биение ее пульса. Невозможно так притворяться. Она на меня реагирует, расслабляется в моих руках, готовая принять всё, что я ей могу дать.

-Лена-а, - хриплю я сипло, потому что во рту пересохло.

Она кладет мне обе ладошки на лицо и сама тянется губами к губам. Целует сначала нерешительно, потом со все возрастающим пылом. Я же забываю обо всем.

В чувство меня приводит ее встревоженное:

-Платон!

Я держу ее под попу на весу, а стояком трусь о промежность. Отпускать ее не хочется, но как-то нужно вернуть себе контроль над самим собой. Ей пока нельзя. Отстраняюсь. Становится пусто и холодно. Ладно, я почти уже привык к воздержанию, поэтому притягиваю девушку обратно и вздыхаю:

-Спать пошли.

Она смотрит на часы и соглашается:

-Пошли. Поздно уже.

Утром не отказываю себе в том, чтобы приласкать аппетитные изгибы. Кажется, пальцы притягиваются к шелковистой коже. Лена извивается под моими ласками, ее стоны звучат как музыка. Когда же пройдут эти проклятые пять дней?

Мне надо на работу, ей на учебу. Но даже в кабинете офиса перед важным совещанием и  на нем тоже мои мысли заняты Леной.

Я предвкушаю вечер у нее дома. И ночь в ее постели.

Уже после обеда мне звонит Орлов, просит о встрече. Хочу отказаться, но он бывает временами полезен, поэтому предлагаю ему подъехать в офис. Дел - куча, раскатывать по Москве времени нет.

Макс заявляется с опозданием, подмигивает секретарше и разваливается в кресле в кабинете.

Удивленно приподнимаю бровь.

Макс садится нормально.

-У меня мало времени. И ты опоздал.

-Да я узнать хотел, как все прошло с давлатовской падчерицей. Обломилось?

-Не помню, чтоб мы с тобой это обсуждали.

-Платон, ты, что, думаешь, я совсем дурак? - обижается Орлов, - Твоего интереса не заметил бы слепой.

-Макс, разве тебя касаются мои дела?

-Как тебе сказать. Я сегодня к Киру ездил. И Ленка там была. Она обычная вертихвостка. Да чё болтать-то. На вот, смотри.

Он сует мне под нос свой сотовый и в руке, которой я держу аппарат, рождается такое ощущение, будто мне под ногти воткнули иголки. Раскаленные. Желание разжать руку и бросить вещь очень велико. Но я не позволяю пальцам разжаться, хоть и горю изнутри. Даже чувствую запах горелой плоти.

На экране Лена. С распухшими от моих поцелуев губами. Или не только моих? И Кирилл, который склоняется к ней, ласково убирая упавшую ей на глаза прядку волос. Ее волос, аромат которых я ощущаю, как будто вдохнул его секунду назад. А руки помнят их шелковистую мягкость.