- Ну, я не знаю.

- Ты что, спала?

- Да. Хочешь кофе? - Света только сейчас сообразила, что еще не завтракала, и жестом пригласила Машу пройти на кухню.

- Обалдеть! Что с тобой случилось? Почти обед, а ты еще спишь.

- Я ходила в церковь, но потом… пришла и прилегла.

Света включила кофеварку и обернулась. Маша сидела за столом и внимательно смотрела на нее. Ее миловидное лицо в виде сердечка смотрелось еще выигрышнее с новым цветом волос. Но Света не привыкла видеть ее настолько яркой.

- Ты что-то не договариваешь. - Маша покачала головой, ожидая, что подруга что-то расскажет.

- Нет, я в порядке. Просто устала…

Света достала банку с печеньем и положила на стол, перенесла сахарницу, достала салфетки. Все ее действия были слажены, но Маша видела, как дрожали ее губы. Все произошло быстро, никто не понял как. Чашка с горячим кофе упала на белый кафельный пол. Коричневая жидкость растекалась, захватывая все больше пространства. Света просто смотрела на это, ничего не предпринимая, а затем посмотрела на Машу, и правда полилась из ее губ:

- Я очень устала. - Света потерла свой лоб, как будто это могло привести все в порядок. - Я устала от мыслей, которые противоречат друг другу. Я старалась быть такой, какой хотела видеть меня мама. Но я так больше не могу. Знаешь, чем я отличаюсь от Тоши? Он верит в Бога, он верит Богу. А я, порой кажется, лишь притворяюсь. - Света села перед Машей и медленно, глядя ей в глаза, произнесла. - Я не знаю, как поступить. - Она вцепилась ногтями в край деревянного стола. Видеть реакцию Маши ей не хотелось. - Я лишь продолжаю жить так, как меня учила мама. Но с каждым днем это все тяжелее, потому что ее нет, а я здесь совсем одна. Как мне идти? Куда? Я не знаю. Понимаешь, я уже ничего не знаю. Как будто в моей голове произошла перезагрузка программы, и все стерлось. Осталась пустота. Сегодня я говорила с отцом Павлом. Для меня самой лучше будет не встречаться с неверующим. Но я не могу. Не могу сопротивляться. Я хочу быть с Касьяном. Что мне теперь делать?

- Запутаться в том, как нужно жить - это нормально, - сказала Маша, погладив Свету по руке. - Сделай паузу. Осмысли все. Люди встречаются на нашем пути не просто так. Значит, так было нужно, чтобы тебе повстречался Касьян.

- Если верить отцу Павлу, ничего хорошего из этого не выйдет. А он это говорит не просто так, потому что знает множество примеров.

- Верь себе. Что говорит твое сердце? Я впервые вижу тебя счастливой с той поры, как погибла твоя мама. Неужели, ты сама не замечаешь, что стала другой?

- Машенька, я не знаю. А знаю только то, что моя голова разрывается от сомнений. - Света покачала головой, чтобы прогнать непрошенную мысль, но все же озвучила вслух. - Что, если я поступаю неправильно? Что, если это искушение, и я ему поддаюсь?

- Искушение в чем? Быть счастливой?

- Искушение моей веры.

- Света, мне нелегко говорить на эту тему. Я думаю, что Бог не допустил бы страданий детей, умирающих от рака, за грехи взрослых. Я думаю, что Он не допустил бы Великого потопа, где погибли не только грешники, но и ни в чем неповинные дети. Ты скажешь, что их ждет рай... Но тогда, зачем они появились на свет, чтобы погибнуть мученической смертью? Я думаю, что Он не должен любить церкви, в которые ходят очень многие лишь затем, чтобы раскаяться в грехах, и совершать их дальше, где все блестит и переливается золотом, где осуждающе смотрят на тех, кто не знает, как правильно молиться. Я могу продолжать очень долго. Я считаю, что Бог внутри нас. Он совершенен в своей красоте и чистоте, но не эгоистичен. Ему не нужны подношения или жертвы. Он искренне радуется, когда мы совершаем добрые дела, исходя не из того, что это понравится Ему, а просто так. Разве это неправильно?