— То что, вареник? 

Черт, никогда не думал, что мне когда-либо понравится доводить девушку до истерики. Особенную такую, как она. Всю из себя крутую. 

— Получишь ранцем по башке. — Рывок — и голова дергается в сторону. Секунда — и я временно теряюсь в пространстве. Чудо, что удерживаюсь на ногах. 

Встряхнув головой и быстро проморгавшись, медленно поднимаю удивленно-тяжелый взгляд на пигалицу, что только что зарядила мне по башке. Мысль о том, что я сам хотел это сделать несколькими минутами ранее, покидает черепную коробку, так и не успев в ней окончательно осесть, стоит мне взглянуть в ее глаза, полные страха. 

Правильно, девочка, бойся меня.

— Ты охренела? — рявкаю, резко схватив за хрупкие плечи и придавив к обшарпанной стене школьного коридора. 

Сладкий аромат духов врезается в ноздри, дурманит разум. Трясу головой, прогоняя лишнее и пытаюсь сосредоточиться на мелкой. 

— Не трогай м-меня, — пищит, тяжело сглатывая и привлекая внимание к своим губам. 

Ухмыляюсь, скользя большим пальцем по нежной щеке, задевая пухлую губу и просто балдея от ее мягкости. И плевать, что на дне ее глаз плещется страх. Сама виновата, идиотка. 

— Когда захочу тогда и буду трогать. И запомни, вареник, не тебе это решать, — припечатываю злым взглядом к месту и шепчу практически в губы: — Слушай и запоминай: держись подальше от Юрки, — резко развернувшись, спешу унести ноги подальше от нее. Еще немного — и сорвусь же, потом отвечай за содеянное. 

— Да пошел ты! — летит мне в спину. 

«Охренеть, как сладко она пахнет», — звучит набатом в голове на протяжении всего дня, что я провожу в пыльной мастерской, где время от времени работаю на пару с отцом. Это не совсем мастерская, обыкновенный гараж, заваленный железом и прочим хламом, но довольно популярный в районе. Отец у меня мастер на все руки и с раннего детства берет меня с собой, за что я искренне ему благодарен. Во-первых, к своим восемнадцати годам я неплохо разбираюсь в машинах и мотоциклах, во-вторых, как-никак, свой заработок, пусть и небольшой, но имеется. Конечно, до папиного мастерства мне далеко, но я научусь. Обязательно научусь. Ну а пока мне стоит привести свои мысли в порядок и сделать что-нибудь грандиозное, чтобы не думать о ней. Девочке с шоколадными глазами и сумасшедшими губами. Ага, именно так я и считаю. 

— Жень, все в порядке? — доносится голос отца со стороны железной двери и, подняв голову, я ловлю его тревожный взгляд. Черт, я что, настолько сильно задумался, что выпал из реальности и что-то упустил?! Твою налево, этого еще не хватало для полного счастья. 

— Да, все хорошо, — трясу головой, прогоняя поганые мысли. — Что-то хотел?

— Ага, хотел узнать, куда ты домкрат дел? 

Отец мягко улыбается, отчего на его щеках появляются ямочки. В такие моменты мама говорит, что он похож на хомяка. Только я бы не сказал, что отец у меня пухляш, наоборот, он очень даже подтянут. Но улыбка, да… есть такое. Фиг поймешь, откуда берутся эти пухлые щеки, когда он улыбается.

— Эм, — чешу затылок, усердно вспоминая, куда я мог его засунуть. Тот день у меня выдался тоже не ахти, я постоянно витал в своих мыслях, поэтому немудрено, что папа не может найти то, что ему так надо. И именно тогда, когда я вот вообще ни черта не помню. — Кажется, в соседнем гараже. Я тогда колесом занимался, ходуном ходило. 

— Ладно, — отец разворачивается и направляется на выход, но у двери замирает и, повернувшись, тихо интересуется: — А ты чего такой задумчивый? Влюбился, что ли?

— Еще чего. — А у самого сердце бежит и руки трясутся, когда представляю, как Юрка будет ее лапать. А этот крендель и не на такое способен, только дай ему повод.