Люблю ее!

— Она что… согласилась? — высовываюсь спустя минуту, забывая надеть на лицо маску безразличия и не ожидая его увидеть. Черт возьми, я правда подумал, что он уже смылся к ней, и я останусь без ответа.

— Конечно, — подмигнув и весело насвистывая себе под нос, Юрка скрывается за дверью. — Я же говорил, что она будет моей, — доносится приглушенный голос бывшего друга. Теперь я в этом точно уверен, потому что Вика будет моей!

Да и какого хрена происходит в моей чертовой жизни? Почему, когда счастье так близко, оно ускользает, как вода сквозь пальцы? Раз — и нет его. 

— Сука-а-а, — со всей злости пнув колесо машины, сажусь на пыльный бетонный пол и, откинув голову на ржавое крыло старенького «Фольксвагена», медленно начинаю прокручивать каждый день с первой нашей встречи, чтобы понять, когда я так влип. 

Первая и довольно неожиданная встреча стала для нас обоих тем еще сюрпризом. В тот злополучный вечер я, кажется, здорово ее напугал, да и себя тоже. Лил дождь. Холодные капли летели в лицо, мешали следить за дорогой, и мне пришлось сбавить скорость до минимума, чтобы добраться до дома живым.

Я ехал от бабушки и точно не ожидал, что какая-то ненормальная особа в ярко-красных колготках выбежит на проезжую часть. 

Никогда не забуду, как летел и молился о том, чтобы отделаться легкими ушибами, ну, или на крайний случай переломом. Только бы не оказаться на больничной койке с отвратным запахом медикаментов в палате.

Вторая встреча случилась в классе, в том самом, в котором я учусь одиннадцатый год. В первый день на нее без доли стеснения пялилась все, как на восьмое чудо света. Именно таким она и стала для меня. Ее необычная красота покорила многих парней в школе. Карие глаза с нотками ехидства на дне и пухлые соблазнительные губы стали моим наваждением. 

Я помню, как первый раз назвал ее «вареником». Это вырвалось совершенно случайно, и я сам не сразу сообразил, почему брякнул именно это. Оказалось, все куда проще… ее пухлые губы напоминают вареники, а я без ума от них. Особенно, если они с картошкой и грибами. Я могу лопать их часами. И ее губы я тогда захотел поцеловать и был уверен, что захочу снова и снова.

Каюсь, я и сейчас изредка продолжаю ее так называть. Вика бесится, забавно злится, даже пытается со мной драться, но все безрезультатно. Я просто обнимаю ее и целую, а она, расслабившись в моих объятиях, отвечает. С бешеной страстью и желанием отвечает. И так всегда, но без продолжения. Моя девочка знает, когда надо остановиться. 

Устало прикрываю глаза, и сразу разыгравшееся воображение показывает ее...

Вот она искренне улыбается, стеснительно отводя взгляд в сторону пыльных железяк, что поселились в гараже, кажется, еще до дня моего рождения. Вот она взмахивает правой рукой, откидывает волосы за спину и продолжает что-то говорить, не обращая внимая на то, как я бессовестно залипаю в этот момент на ее соблазнительных губах. Вот она искренне смеется. Ее смех такой тихий, что порой приходится прислушиваться, чтобы насладиться им вдоволь, он стал моим вторым наваждением. 

Шестая, десятая, двадцать пятая…. встреч было множество, и каждая из них мне отчетливо вспоминается, взрываясь яркими красками в сознании. Врастает в память намертво, оставляя отпечаток. Настолько сильный, что даже нет возможности избавиться хирургическим путем. 

В сотый раз за день пообещав себе поговорить с ней и только потом расставить все точки над i, я встаю и направляюсь к машине. Работа ждет, работы много. 

12. Глава 12

Виктория