Он повез ее к себе, засунул в душ и принес теплый махровый, невиданной красоты небесно-голубой халат.

После душа Милочке стало легче, но все еще потряхивало. Алексей сделал ей сладкого чаю и отвел в спальню.

Укрывшись по горло одеялом – все еще сильно знобило, – она быстро уснула.

Проснувшись, открыла глаза и оглядела комнату. Темные, с золотом, обои. На стенах картины в тяжелых позолоченных рамах. Шелковые шторы, не пропускающие дневной свет. Пушистый ковер у кровати.

Она осторожно встала и вышла в коридор – в квартире было тихо. На цыпочках обошла комнаты, убедилась, что хозяина нет. На кухонном столе лежала записка: «Кофе на плите, завтрак под салфеткой. Ты сегодня выходная – отдыхай. Дождись меня – я буду не поздно».

В растерянности она опустилась на стул – что это значит? Нет, конечно, она оценила его благородство – никаких посягательств той ночью не было, за что большое спасибо. Но все-таки – что это значит? Дружеский жест или?..

Так ничего и не поняв, она решила, что нужно дождаться вечера. А там что будет, то и будет. Успокоившись, она с удовольствием выпила кофе, что-то съела, ушла в комнату и не заметила, как уснула. Проснулась только к вечеру – свежая и отдохнувшая. Привела себя в порядок и стала ждать Алексея.

Вскоре он появился – улыбчивый, мягкий и добродушный – и коротко бросил:

– Одевайся! Мы идем в театр!

После премьеры во МХАТе – ох, сплошные звезды, небожители! – был еще и ужин в ЦДРИ в большой актерской компании. Милочка робела и сидела затаив дыхание. А эти небожители громко смеялись, рассказывали анекдоты – не всегда приличные, с крепким словцом. Впрочем, ее это совсем не смущало – только слегка удивляло: надо же, и они! Небожители много ели и много пили, перебивали друг друга, едко друг над другом подшучивали, обсуждали отсутствующих – словом, вели себя как обычные люди.

Конец ознакомительного фрагмента.