Из зеркала раздался детский голосок, а я посмотрела в зеркало... Маленькие ножки бежали по храму, а я своими глазами видела простоволосую девочку в старом платье, которая шлепала босиком по плитам из розового мрамора.

- Здесь живет великая богиня? - пропищал ребенок, восторженно глядя на статую и лепестки. - Скажите мне? Можно с ней поговорить? Мне очень-очень надо!

- Дитя мое, - ласково заметила старшая жрица, выходя к ней и положив руки на хрупкие детские плечи. - Богиня не может разговаривать с каждым! Ты скажи нам, что тебя тревожит, а мы попробуем...

- Ик! - вырвалось у меня, когда я устало привалилась к деревянному чудовищу. - Подойди сюда, дитя! Ик! Что тебя тревожит?

- Статуя! Статуя разговаривает со мной! - задохнулась девочка, которую жрицы подвели к статуе. А у меня что? Закончились лепестки? Ладно, давайте без них...

- Устами статуи с тобой говорит богиня! - пояснила старшая жрица, а малышка с открытым от изумления ртом смотрела на мою статую. - Великая, могущественная, прекрасная богиня любви!

Ага, очень могущественная! Сейчас отдохну и еще раз проявлю могущество!

- Сама богиня? - удивилась девочка и тут же упала на колени, сложив ладошки на груди. - Дорогая богиня! Помоги моей сестренке! Она находится в рабстве у некроманта! Спаси ее! Умоляю! Он никуда ее не выпускает! У меня кроме нее никого нет! Спаси ее, дорогая богиня! Мою сестру зовут Нинэль! Я очень, очень прошу тебя! Я так по ней скучаю!

- Я постараюсь помочь, - мягко произнесла я, глядя на слезы, застывшие в глазах ребенка. - Я обещаю, что попробую помочь!

- Помоги!!! - захныкала девочка, а ее губки задрожали. - Никто не может ей помочь. Мне сказали, что нужно помолиться и принести дары, но у меня ничего нет! Прости меня, богиня! Хотя! Погоди! Вот...

На пьедестал легла ниточка с деревянными бусами, а ребенок пододвинул их к статуе, благоговейно опустив голову. «Только бы приняла! Только бы приняла!», - шептала девочка, с надеждой глядя на свой подарок. У нее был смешной, вздернутый носик, усыпанный целой поляной веснушек, светлые, почти белые волосы и голубые глаза. «Только бы приняла!», - шмыгал носик, а я с умилением смотрела на нее.

- Дорогая моя, - я подавила икоту, в поисках чего-то, что могла бы дать ей. Мой взгляд упал на какой-то тоненький золотой браслет, который валялся на полке.

- Вот! - я бросила его в зеркало, видя, как он опускается на пол в розовом сиянии. - Возьми! Это мой подарок тебе. Я постараюсь помочь твоей сестренке...

Ребенок плакал от счастья, прыгал и любовался браслетом, пока жрицы затянули свою молитву - убийцу моих нервных клеток. Так! Шкаф у нас отодвигается в расписании. Пойдем искать рабовладельца. Ничего! Сейчас узнаем, кто тут у нас лучший работодатель года!

- Покажи мне Нинэль! - потребовала я у зеркала, а оно тут же пошло ртутной рябью, вырисовывая образ полненькой, симпатичной девушки с милейшим личиком, светлыми кудряшками, выбившимися из прически и огромными голубыми глазищами. Когда она улыбалась, у нее на щеках появлялись аппетитные ямочки. Мне кажется, что мужчины должны быть без ума от такого очаровательной пухляшки!

На Нинэль было серое платье и передник, волосы были сплетены в тугую косу. Она стояла возле какого-то чана и мыла посуду, мурлыкая какую-то незамысловатую песенку. Мимо шел высокий, худой и бледный мужчина, неся в руках книги и свитки и бухтел, что у него ничего не выходит. Ниниэль подняла на него взгляд, преисполненный той мечтательной задумчивости, которая сопутствует тяжелой степени тайной безответной влюбленности.