Или — смалодушничать, сделав несколько робких попыток его избежать.

Время уходит.

9. 9. Ожидание

“Самое худшее, когда нужно ждать и не можешь ничего сделать. От этого можно сойти с ума.” (Эрих Мария Ремарк)

Именно на остающихся ложится груз тяжести ожидания.

Они возвращались в дом, терзаемые тревогами.

Медленно вошли они в ту самую комнату, с засохшими лужами крови на гладком полу, мерцающей экранами лабораторией, разбросанными окровавленными полотенцами и бинтами.

Ужин, аккуратно выставленный высокой пирамидой в углу гостиной, выглядел довольно странно.

Ольга обвела взглядом представший перед ними хаос, вздохнула, подошла к стене, нащупав пальцами аккуратный каменный выступ в виде полусферы, погладила его круговыми движениями и что-то произнесла, очень тихо. Весь свет, включая яркие блики от продолжавшего гореть в стеклянном камине огня, на пару мгновений погас.

А когда снова зажегся, перед гостями снова предстала уютная гостиная, стол, накрытый на шесть, снова ждал их на ужин.

И словно не было этого страшного вечера и мучительного сражения со смертью.

— Бытовой артефакт — ответила хозяйка дома на безмолвное удивление гостей — родовой, очень древний, и очень удобный. Пока в Сумерках шторм - заклинания здесь под запретом. А этот помощник всегда под рукой. Давайте-ка подкрепим наши тела и пораскинем мозгами.

— Золотые слова, Оль, садись с нами и ты. Твой светлый ум нам совсем не помешает — устало улыбнулся супруге хозяин дома — Аркадьич, не заставляй себя тоже упрашивать, ребятки, присаживайтесь. Все голодны, как пираньи, а силы вам ваши понадобятся.

Спустя без малого час, торопливо насытившись, участники «мозгового штурма» успевшие обсудить все происшествия последних двух дней, вяло допивали ароматную рябиновую настойку, глядя на неугасимое пламя камина.

— Что ж могу подытожить, други мои и соратники по оружию — сытый Клавдий снова становился ироничен, — ни ягушеньки мне не понятно. Не вижу я пока признаков единой силы. Больно разношерстная собралась компания. Прямо народные гуляния, а не преступность. Что там Дозоры наши воркуют, а, господин губернатор ? Где наши доблестные хранители?

— Дозоры работают. Захлебнулись в дознаниях, но гребут к орг. выводам. Как они мне утверждали еще… о, уже четыре часа назад. Прошу прощения, пойду-ка я их потревожу.

— Иди, сиятельный, потереби наши органы, так сказать. Властною губернаторскою рукою.

Взглянув на стремительно засыпающую Венди, Клавдий тронул за плечо державшего ее на руках Гуло

— Иди, уложи ее, и сам иди спать. Будут новости — разбужу сразу же.Отбой по лагерю, детки.

Лер встал осторожно, держа трепетно на руках пробурчавшую снова что-то про ноги девушку, вопросительно взглянул на хозяйку, та кивнула:

— Я провожу. Виссарион Аркадьевич, пойдемте. Я постелила в нижней гостевой, вам понравится.

И они удалились.

Лер шагнул в небольшую светлую комнату, дверь в которую любезно открыла перед ними хозяйка этого дома. Светлые стены, белая мебель: письменный стол с офисным креслом, резной двухстворчатый шкаф, узкая кровать под меховым покрывалом. Ольга движением пальцев зажгла неяркий свет над столом.

— Это комната дочери, она иногда приезжает еще, располагайтесь. Постель застелена.

Лер с привычным вниманием осмотрел помещение явно предназначавшееся для Венди, шагнул к кровати, откинув пушистое покрывало, и осторожно уложил девушку. Она уже крепко спала. Осторожно укрыл, решим не раздевать ее, дабы не удивлять снова хозяйку дома, молча за ним наблюдающую. Та видимо собиралась проводить гостя в его комнату, но Лер махнул ей рукой: