Неужели решила, что если я вчера ей помог, то теперь можно вести себя, как вздумается?

– А кто ты такой, чтобы раскидываться подобными угрозами? – дерзит в ответ.

Странно и иррационально, но у меня её дерзость вызывает какие-то необъяснимые эмоции. Вместо злости, я испытываю возбуждение и хочу чем-нибудь заткнуть этот дерзкий рот.

Да хотя бы поцелуем.

– Кто я такой? Серьёзно? – в венах закипает кровь, и контролировать себя не остаётся сил. Без лишних раздумий хватаю Снежану за руку и затаскиваю в свой номер.

– Ты что творишь? – брыкается, но силы изначально неравны, поэтому ей со мной точно не справиться.

– А ты сама как думаешь? – прижимаю девушку к стене, выставляю руки по обе стороны от её перепуганного личика и принимаюсь гипнотизировать взглядом манящие губы.

– Пусти меня! – упирается ладошками в грудь, но тут же одёргивает руки, словно обожглась от этого невинного прикосновения.

Надо же, какая чувствительная, от малейшего контакта смущается. Нет, я буду не я, если не заполучу эту зайку на ночку-другую.

В конце концов, работа работой, но отвлекаться ведь тоже как-то надо.

– Ты так вчера мне не ответила: какие ещё должности совмещаешь? – провожу костяшками пальцев по пухлой щеке.

Будет скверно, если Снежана подтвердит мою догадку. Во-первых, не хотелось бы узнать, что в моём отеле предоставляют ещё и услуги интимного характера, но в свете всего, что здесь творится, я уже ничему не удивлюсь

А во-вторых, мне не по себе от мысли, что эта пугливая зайка так же заигрывает и с другими постояльцами.

Нет, она вряд ли такая, не верю!

Не хочу верить, что эта пышечка на самом деле испорченная, прожженная стерва.

Лучше я сам её испорчу…

Полночи я не могу сомкнуть глаз. Из головы никак не идут слова этого мужчины – Адама. Не хочется думать о плохом, но, кажется, он не просто так предложил подняться. Явно на что-то неприличное намекал, но в последний момент сообразил, что со мной этот номер не прокатит.

Алла вернулась в отель за полночь, ещё час туда-сюда бродила, создавая шум и мешая мне сосредоточиться на подсчитывании барашков.

А утро принесло новые сюрпризы…

– Снежка, вставай! – Алла тормошит меня за плечо. – Нас Кирилл к себе вызывает.

– Так смена же только завтра начинается, – бормочу сонно, едва разлепляя глаза после беспокойной ночи.

Будь моя воля, я бы вообще с Сергеевной не разговаривала. Да, мы неплохо общаемся по работе в школе, и я даже в какой-то степени считаю её своей подругой, но это же не повод садиться мне на шею и вытворять, что вздумается.

А Алла именно так вчера и поступила: натворила дел и слиняла, оставив меня на растерзание тому верзиле.

– Он по какому-то другому вопросу весь персонал собирает, прикинь? – мечется от шкафа до ванной в панике. – Так, что надеть? – произносит задумчиво чуть тише.

Я протяжно выдыхаю и роняю больную голову на подушки.

А ведь в баре вчера только воду пила, и то чувствую себя прескверно. И как Алле удаётся после такого количества коктейлей быть бодрой и свежей, ума не приложу.

Спустя пару минут я нехотя поднимаюсь с кровати и иду в душ, чтобы привести себя в порядок. Надеваю тонкие летние бриджи цвета морской волны в горошек и укороченную белую футболку с принтом.

Да, в отеле горничные действительно ходят в классической униформе, как официантки: белый верх и тёмный низ. Именно поэтому я надеваю что-то отличное от этого образа, чтобы никому в голову больше не пришло принимать меня за горничную.

Правда Адаму я вчера зря не сказала, что он ошибся. Вышло, будто даже подтвердила его догадку, но и он тоже хорош, мог бы и извиниться. Разве есть разница, горничная я или нет? Грубить он всё равно не имел права.