Юноша слегка поморщился.

– Ты про какую версию моего отца? – Как и подобало принцу, он говорил спокойно, тщательно контролируя тон своего голоса, но в словах Андуина слышалось столько желчи, что Джайна, хорошо его знавшая, вздрогнула.

– Твой отец сожалеет, что ты увидел это, – мягко заметила она.

– Ну конечно он сожалеет, – таким же спокойным голосом согласился Андуин. – Вот только я за свои годы повидал уже очень многое.

Он стоял прямо, расправив плечи и сцепив руки за спиной. Интересно, его уже просватали? Джайна вдруг поняла, что не знает этого, и надеялась, что нет. Андуин был прав: он действительно многое повидал за свою короткую жизнь, и Джайне хотелось верить, что у него еще осталось хотя бы немного времени, чтобы побыть просто мальчишкой.

– Ой, ну будет тебе, – протянула она, с досадой отмахиваясь. – Хватит меня смущать. Стоишь тут такой, словно древко копья проглотил. Запрыгивай на кровать и поболтай со мной. Ты же знаешь, я терпеть не могу формальности.

Словно трещина на льду, тающем под первыми весенними лучами солнца, на губах Андуина проступил легкий намек на улыбку. Джайна подмигнула ему, и Андуин улыбнулся – немного смущенно, но все же по-настоящему.

Послышался мягкий стук в дверь. На пороге появился седовласый слуга.

– Ваше высочество, что я могу для вас сделать?

– Заварите чай из мироцвета. Две чашки. Ой, – принц повернулся к Джайне, – ты замерзла? Я могу попросить Уилла разжечь огонь в камине.

Джайна изогнула бровь, и, приподняв руку, махнула в сторону камина, в котором моментально вспыхнул огонь.

– Не стоит, но все равно спасибо.

Увидев демонстрацию ее магии, Андуин рассмеялся.

– Я и забыл. Тогда только чай. А, еще немного хлеба и меда. И даларанского острого сыра. И несколько яблок, – Джайна была тронута. Андуин запомнил, что яблоки и сыр были ее любимыми лакомствами. – Спасибо.

Джайна спрятала улыбку. Мальчик, безусловно, рос. Когда Уилл ушел, Андуин, исполняя ее просьбу, устроился поудобнее на кровати и уставился на волшебницу своими ярко-голубыми глазами, которые видели гораздо больше, чем подозревали взрослые.

– Вот так-то лучше. Я пришла к тебе не нотации читать и не извиняться за твоего отца, – начала Джайна. – Я пришла дать тебе возможность немного повеселиться, если хочешь.

Андуин приподнял золотистую бровь.

– Да ну? По-ве-се-лить-ся? – Он произнес слово нарочито коряво. – А как это вообще делается?

– Как можно чаще. Тебе это точно пойдет на пользу. Твой отец действительно расстроен, что тебе пришлось увидеть такое. Мы с ним немного поговорили, и оба решили, что тебе не помешает иметь возможность время от времени сбегать от всего этого.

Андуин с любопытством взглянул на нее.

– Что именно ты задумала?

– Хочешь как-нибудь приехать ко мне в гости в Терамор?

Андуин был в Тераморе лишь однажды, во время страшной бури. Он должен был присутствовать на мирных переговорах, которые оказались грубо прерваны. Джайна надеялась дать ему новое, более приятное впечатление от этого места.

Но Андуин, очевидно, обладал присущей молодым людям жизнерадостностью, и вместо того, чтобы расстроиться, просиял.

– Снова побывать на границе? Я очень этого хочу! Я тогда почти ничего и не увидел. Там все еще сражаются с драконами?

– Уже нет, – покачала головой Джайна, шутливо вздыхая. – Но я уверена, что там найдется какое-нибудь приключение для тринадцатилетнего парня.

– Мне тринадцать с половиной, – важно поправил ее Андуин. – Почти четырнадцать.

– Признаю, не права.

– Но… Это же очень далеко.

– Не для мага.

– Ну конечно же, нет. Я и не про тебя говорю, тетушка Джайна, а про себя.